Николай I Освободитель // Книга 8
Шрифт:
Ну вернее на самом деле все было не так уж благостно, про проблемы со швами не просто так упоминалось, рано или поздно вероятнее всего от ударов чугунных болванок броня бы просто разошлась в местах соединений, и утюг ушел на дно, но подобные нюансы мы нашим потенциальным противникам, естественно, объяснять не торопились. Ну а на бумаге броненосец действительно выглядел впечатляюще.
Так вот посмотрев на «Пересвет» те же англичане бросились проектировать что-то подобное. Парламент принял акт о сверхординаром финансировании и буквально через полгода – вернее и полгода-то еще не прошло – на верфях Ньюкасла заложили первый из четырех кораблей будущей броненосной серии. Учитывая сжатые
Мы же строить подобные утюги, дорогие и при этом способные плавать исключительно вдоль побережья дальше не планировали. В разработке как раз сейчас был проект семитысячного броненосца уже нормальной конфигурации. Сто пятьдесят миллиметров брони, четыре орудия по 200 мм, более-менее приличная дальность плавания и мореходность… В общем – серьезные корабли должны были получиться.
Ну а чтобы в моменте не остаться совсем без защиты собственных берегов – время безбронных фрегатов, не смотря на всю мою к ним симпатию очевидно стремительно уходило в прошлое – и был построен «Ураган». Относительно дешевая броненосная лодка – она обошлась нам примерно вшестеро дешевле того же «Пересвета» вполне пригодная для обороны собственного побережья как на Балтике, так и в Эгейском море.
Более того, не дожидаясь окончания испытаний «Урагана», на верфях уже были заложены еще четыре его одноклассника «Смерч», «Буря», «Циклон» и «Шторм». В плане названий кораблей я себе не изменял, ну нравилось мне, когда каждая серия имеет родственные названия. На силе флота это, понятное дело, никак отразиться не могло, но вот некое ощущение порядка и стройности лично меня радовало.
Так вот учитывая, что срок постройки этих бронелодок по проекту не превышал одного года – «Ураган» как первенец построили за полтора, но это нормально, так оно обычно и бывает – уже к середине 1845 года европейское побережье империи будет более-менее надежно прикрыто непробиваемой вражескими орудиями броней.
Более того в данный момент во всю шла работа над доработанным проектом «Урагана», который предполагал установку второй башни и небольшой бронированной надстройки. Водоизмещение такого корабля должно было вырасти примерно до 1900 тонн, броня до 120 и 160мм в главном поясе и башнях соответственно, огневая мощь – в два раза. При этом несколько падала максимальная скорость, что для подобного рода кораблей виделось совсем не критичной проблемой.
Вопрос был только в том, нужны ли вообще нам такие уродцы. Да, они были относительно дешевы, но и выполнять могли очень узкий спектр задач. А еще была продолжающаяся проблема с артиллерией и в будущем даже при самых лучших прогнозах ничего крупнее чем 150мм сюда всунуть не получится. Просто, потому что калибры больше шести дюймов уже требуют серьезной механизации. Даже 150мм снаряд с раздельным заряжанием весит сорок килограмм, плюс еще столько же – гильза с метательным зарядом. Это объективный максимум, который можно заставить тягать солдата – матроса в данном случае – на руках. Дальше нужно придумывать какую-то систему подачи, причем не от человеколюбия, а просто для достижения приемлемой скорострельности в бою.
Впрочем, имелись у этих кораблей и плюсы. Учитывая их невысокую стоимость, а также то, что даже пара таких вымпелов полностью обезопашивала любой порт от атаки примерно бесконечного количества деревянных кораблей – дульнозарядные пушки ураганам сделать не могли ничего в принципе, тут разве что тараном их топить, но это еще додуматься нужно – имелась
Ну и еще одна «морская» новость на этот раз заграничная просто чтобы закрыть тему.
В конце 1844 года между Англией, Францией и США – с последующим подтягиванием некоторых стран, так сказать, «второго и третьего эшелона» - была подписана конвенция о запрете каперства. Не понравилось западникам то, как наши морячки устроили похохотать их торговле во время прошедшей Царьградской войны. Тогда наши рейдеры – которые, собственно, не были каперами в прямом смысле этого слова, поскольку формально все команды кораблей состояли на службе в русском флоте – изрядно помотали нервы западникам отправив на свидание с Нептуном не один десяток вражеских «купцов».
Еще большими тогда были репутационные потери и упущенная выгода, когда отдельные торговые корабли просто боялись выходить в рейс, не желая встречаться с «разбойниками» под Андреевским флагом. Плюс выросшая страховка, но это уже мелочи.
На самом деле в какой-то момент мы были достаточно близки к тому, чтобы начать выдавать каперские свидетельства, даже подготовка к подобному способу войны уже была начата, однако боевые действия попросту закончились раньше.
На практике не так просто оказалось запустить этот процесс, тут мало найти отчаюгу с подходящей посудиной и командой готовой рискнуть за солидный куш. Нужно как минимум создать условия для официального выкупа захваченных призов, иначе любой суд признает такую деятельность пиратством с обязательным потом знакомством всей команды с пеньковой тетушкой.
Хорошо, когда ты Британия и имеешь целую кучу собственных портов и военно-морских баз по всему миру, тут проблем не возникнет. А вот если ты Россия, то приходится договариваться с «нейтральными» странами типа Бразилии, Аргентины или Испании. И тут соответственно вылезает вопрос, зачем это нужно нейтралам, особенно в свете возможности поссориться с той же Великобританией и получить недружественный визит «черных кораблей» себе в порт.
Короче говоря, в середине 19 века в сложившихся исторических реалиях институт капрества и так был фактически мертв без дополнительных конвенций.
Ну и в ответ на подписание этой Конвенции, уже мы – странны Таможенного союза – быстренько состряпали собственную конвенцию по морскому праву, в которой наоборот каперство было введено в легальное поле. Причем к нашей конвенции – она ради справедливости охватывала куда более широкий спектр вопросов включая, например борьбу с рабством и, в частности, с морскими перевозками рабов – тоже начали активно присоединяться третьи страны. И совсем смешным можно считать момент, когда Аргентина в одно и тоже примерно время подписала сразу две морские конвенции, часть пунктов которых прямо противоречила друг другу.
У Аргентины в эти годы резко ухудшились отношения с чилийцами, там встал вопрос о контроле над Магеллановым проливом, до войны дело было еще далеко, но вроде как уступать не желала ни одна ни другая сторона. При этом Россия последние 20 лет традиционно имела достаточно тесные отношения с Чили, можно сказать, что именно растянутся вдоль тихоокеанского побережья республика была нашей главной опорой на континенте. Поэтому Аргентинцы с одной стороны, видимо, попытались «подлизнуть» британцам, которые могли бы стать противовесом России – тут еще вопрос фольклендов забывать не нужно, Буэнос-Айрес так и не признал наш суверенитет над ними – а с другой – имела место попытка улучшить отношения и с Петроградом. В общем – сплошной цирк в типично латиноамериканском духе.