Николай I Освободитель // Книга 8
Шрифт:
– Обойдусь, - подполковник хотел было послать француза, всех французов в его лице, если быть точным, в задницу, но решил не метать бисер перед свиньями.
– Тогда давайте зачитаем приговор и перейдем к главному, - кивнул капитан и махнул рукой стоящему в стороне человеку в гражданском платье. Тот достал из папки бумагу и бегло зачитал решение суда, по которому подполковник Галицкий приговаривался к смертной казни через расстрел. Ничего нового, короче говоря, озвучено не было.
Тут же пара солдат подхватила подполковника за руки и отконвоировала к кирпичной стене, которая, судя по характерным выщерблинам,
– Готовсь! – Шестеро солдат расслаблено до этого стоявших с винтовками у ноги по команде подняли свои «орудия труда» в боевое положение. – Цельсь! Огонь.
Раздался слитный залп. В последний момент демонстративно расслаблено стоявший Галицкий все же закрыл глаза и от звука выстрелов дернулся всем телом. Ничего не произошло…
– Оружие к ноге, - скомандовал капитан. – По высочайшему повелению императора Карла Х заключенному Галицкому Павлу Петровичу, русскому подданному объявляется помилование.
Подполковник постоял немного, осмыслил услышанное и, совершенно выпадая из образа «стойкого оловянного солдатика», упал в обморок. Перенервничал.
А дальше были короткие сборы и поездка – пока еще в статусе заключённого - на восток. Никаких подробностей Галицкому не сообщали, и вообще ему было очень долго не понятно, что его ждет дальше. В конце концов отмена расстрела еще совсем не означало долгую и счастливую жизнь.
Но нет. Несколько часов на поезде и вот он уже входит на борт стоящего в Кале корабля под русским флагом. Вся команда выстроена вдоль борта, офицеры в парадной форме, флаги, корабельный оркестр играет что-то бравурное…
А он весь грязный, вонючий, в замызганной тюремной одежде – даже кандалы ему сняли только непосредственно перед поднятием на корабль – со следами избиений на лице… Не слишком презентабельно, в общем, выглядел подполковник.
– Павел Петрович! Меня зовут Глазенап Богдан Александрович. – Командир корабля с погонами капитана второго ранга коротким движением отдал честь и протянул ладонь для рукопожатия, нимало не смущаясь видом гостя. – Добро пожаловать на родину.
Тут же и команда корабля – подполковник не слишком хорошо разбирался во флотских делах, но это было что-то парусно-винтовое, судя по торчащей на корме трубе – слитно выдохнула в едином порыве.
– Здарв! Жела! Ваш! Высоко! Превосходительство!
Галицкий немного растерялся от такого приёма, но с удовольствием пожал протянутую ему руку. Вдохнул соленый морской ветер, бросил взгляд на развевающийся на мачте русский триколор… И неожиданно расплакался.
– Спасибо… - Подполковник смущенно смахнул слезу и пояснил. – Уж не чаял, если честно.
– Ну будет вам, Павел Петрович, - такая реакция офицера явно смутила Глазенапа. – Как сказал Его Императорское Величество, Россия своих не бросает.
Ну а дальше было короткое – полторы недели всего, Галицкий только-только вошел во вкус, - путешествие по северному морю и Балтике и вот он уже переодетый – благо его вызволители догадались захватить с собой комплект формы, а в экипаже нашелся матрос умеющий сносно обращаться с иголкой и ниткой, сумевший подогнать его по изрядно отощавшей за время заключения фигуре офицера, - помытый, постриженный и глобально чувствующий себя обновленным сходит на дворцовой пристани Санкт-Петербурга. Вернее Петрограда, за те два года, что подполковник сначала мотался по заграницам, а потом и сидел в застенках, столицу успели переименовать. Русифицировать.
И опять родина сумела его удивить.
Встречали бывшего узника максимально торжественно. С почетным караулом, красной дорожкой и оркестром.
– Добро пожаловать домой, Павел Петрович, - на пристань приехал даже сам глава СВР генерал Чернышев, что виделось уже само по себе немалой частью. – Жив? Цел? Готов предстать перед глазами Самого?
– Императора? – Галицкий от всей этой суеты аж растерялся, переход из статуса «смертника» в статус «героя» стал для него слишком неожиданным.
– Ну а кого же еще, - глава Службы Внешней Разведки задорно подмигнул и аккуратно подтолкнул подполковника в сторону стоящей рядом кареты. – Сейчас едем в Михайловский, Его Императорское Величеством лично пожелал поздравить тебя с возвращением. Он, по секрету тебе скажу, сам приложил немало усилий чтобы тебя вытащить.
Столица за то время, пока Галицкий мотался по Европам, кажется, не сильно изменилась. Только людей как будто стало еще больше да пыхтящие по Неве паровые баржи окончательно слились в бесконечный поток, таская туда-сюда столь необходимые для города товары и сырье. А вот погода ни капли не изменилась – конец осени как и всегда был в городе холодным, ветренным и дождливым. Вот и сейчас с затянутого свинцовыми облаками неба на головы пешеходов тут внизу то и дело срывалось нечто… Слишком крупное, чтобы считаться туманом, но слишком мелкое чтобы перейти в категорию дождя. При этом все поверхности – постовая, каменная облицовка набережной, кареты, лошади, дома и конечно люди – были покрыты тонким налетом влаги.
– Зачем к императору, ваше превосходительство? – Галицкий оказался совсем сбит с толку.
– Так награждать тебя будут, - Чернышев явно пребывал в прекрасном расположении духа и даже не пытался этого скрывать. Он заговорщицки подмигнул подчинённому и картинно приложил палец к губам. – Но тсс… Я тебе этого не говорил, это сюрприз.
В Михайловском замке Галицкому ранее бывать не доводилось, он "летал" гораздо ниже, и то, что его с такими почестями везут в императорскую резиденцию, вызывало только полнейшую оторопь. О причинах всего происходящего разведчик тут же и спросил своего начальника, пока они ехали в экипаже.
– О! Павел Петрович, так вы же знаменитость. Когда все дело в Париже произошло, Карл выкатил нашему МИДу ноту протеста и ее текст как-то попал в газеты. Ну и ответ нашего императора тоже последовал в открытой, так сказать форме. Николай Павлович... Ну в общем не сдерживая выражения высказал мысль, что Россия будет изничтожать всякую падаль невзирая на границы, а если у кого-то есть по этому поводу вопросы - императорская армия и флот всегда готовы на них ответить. Ну и конечно там же в газетах опубликовали историю вашей цели, о том, что мол ликвидировали вы продажную шкуру, из-за которой тысячи православных душ пострадали, - Чернышев хлопнул подчиненного по плечу.
– Так что теперь ты Павел Петрович популярная личность, в столичных салонах все барышни вешаться будут, как же - рыцарь без страха и упрека, карающая длань правосудия. Таинственный, опасный, справедливый. Смотри осторожно разорвут тебя на мелкие кусочки в порыве обожания а то и чего хуже.