Николай II: жизнь и смерть
Шрифт:
Я изучал этот путь. Его пытался восстановить когда-то следователь Соколов
— по следам, оставленным страшным грузовиком на влажной от грозовых дождей земле, и по показаниям свидетелей. Но главное — путь царских трупов к их первой могиле оказался подробно описанным в секретной «Записке» коменданта Юровского.
И наконец, два энтузиаста из Свердловска, изучавших историю расстрела, прислали мне карту пути грузовика…
Так соединились все свидетельства… И я увидел…
Открылись ворота Ипатьевского
Пройдя мимо Верх-Исетского завода, грузовик затем пересек железную дорогу на Пермь и вошел в густой смешанный лес, который тянулся до самых Коптяков. Верстах в трех к северу от Пермской железной дороги грузовик пересек у разъезда номер 120 еще одну железнодорожную линию — горнозаводскую.
Все это были дикие места, никаких строений, кроме железнодорожных будок… Здесь дорога раздвоилась: грузовик свернул к железнодорожному переезду — к будке номер 184. Тут было топкое болотистое место, и метров за сто до будки он застрял в трясине. Люханов пытался выбраться. Но перегрелся мотор. Теперь была нужна вода для мотора и шпалы, чтобы застелить болотце — и проехать топь. К счастью, рядом был железнодорожный переезд у будки номер 184.
Люханов вылез из грузовика.
В это время в будке проснулась сторожиха, которую разбудил шум грузовика, буксовавшего в болотце. В дверь постучали, она открыла, увидела шофера Люханова и темнеющий в рассветном небе силуэт грузовика.
Шофер сказал, что мотор «согрелся», и попросил у нее воды. Сторожиха ворчит, и тут Люханов свирепеет: «Вы тут, как господа, спите… а мы вот всю ночь маемся».
Сторожиха видит в открытую дверь фигуры красноармейцев вокруг грузовика и вмиг с готовностью начинает наливать воду для мотора… Потом красноармейцы берут шпалы, сваленные около ее будки, стелят на болотце. И по этому настилу и прошел через болотце грузовик с трупами. Проехав будку, он вошел в лес и три версты лесной дорогой шел до урочища «Четыре брата».
В это время у Коптяков на пригорке стояла застава красноармейцев и отправляла всех жителей обратно в деревню. Другая застава стояла недалеко от будки номер 184, где жила сторожиха. Они никого не впускали на дорогу. Они, видимо, и встретили грузовик и повели его по урочищу «Четыре брата».
Юровский: «Проехав Верх-Исетский завод в верстах пяти, наткнулись на целый табор — человек 25 верховых, в пролетках и т. д. Это были рабочие (члены исполкома совета), которых приготовил Ермаков. Первое, что они закричали: „Что ж вы нам их неживыми привезли“. Они думали, что казнь Р(омано)вых будет поручена им».
Кровавая, пьяная толпа поджидала обещанных Ермаковым великих княжон… И вот не дали поучаствовать в правом деле — порешить девушек, ребенка и царя-батюшку. И опечалились: «Что ж вы нам их неживыми привезли».
Юровский: «Меж тем… начали перегружать трупы на пролетки, тогда как нужны были телеги. Это было очень неудобно. Сейчас же начали очищать карманы
— пришлось и тут пригрозить расстрелом…
Тут и обнаружилось, что на Татьяне, Ольге, Анастасии были надеты какие-то особые корсеты. Решено было раздеть трупы догола, но не здесь, а на месте погребения».
Но не все трупы заняли место на пролетках. Не хватало хороших телег. Разваливались телеги. Вот почему продолжает двигаться к шахте грузовик, на нем осталась часть трупов.
Юровский: «Но выяснилось, что никто не знает, где намеченная для этого шахта. Светало. Ком(ендант) послал верховых разыскивать место, но никто ничего не нашел. Выяснилось, что вообще ничего приготовлено не было, не было лопат и т. д.».
Да, никто не знает, куда везти. Вдруг потеряли место. Правда, очень трудно поверить, что местные верх-исетские сподвижники Ермакова потеряли то, что еще вчера так хорошо знали. Но Юровский отгадывает эту дикарскую хитрость: они надеются, что он устал и уедет, — они хотят остаться наедине с трупами, они жаждут заглянуть в «особые корсеты».
Юровский терпеливо ждет. Пришлось им отыскать шахту. И вновь двигается жуткий поезд.
Впереди скачет верный помощник Ермакова, один из командиров ермаковской братвы, кронштадтский матрос Ваганов. Весь этот район совершенно глухой и закрыт от коптяковской дороги высоким лесом. Здесь поезд с трупами и встретил коптяковских крестьян и Ваганов погнал их обратно. Уже поднялось солнце, когда они подъехали к первому повороту с дороги — к безымянной шахте, выбранной Ермаковым и Юровским. И вот здесь провалился грузовик.
Юровский: «Т. к. машина застряла между двух деревьев, то ее бросили и двинулись поездом на пролетках, закрыв трупы сукном. Увезли от Екатеринбурга на шестнадцать с половиной верст и остановились в полутора верстах от деревни Коптяки. Это было в шесть — семь утра».
Грузовик провалился в одну из ям, служивших когда-то для выборки руды. Яма эта прижимала дорогу к большим деревьям, и Люханов не рассчитал и сорвался.
До выбранной шахты оставалось 200 шагов. Пока одни красноармейцы вытаскивают грузовик, другие начали делать носилки — из молодых сосенок и кусков брезента, которым были покрыты трупы. (Обломанные, обструганные ветки вдоль дороги и обнаружило белогвардейское следствие.) Теперь трупы — на телегах и на носилках двинулись к шахте.
Юровский: «В лесу отыскали заброшенную старательскую шахту (добывали когда-то золото) глубиной три аршина с половиной. В шахте было на аршин воды…»
Около шахты трупы сложили на ровную глиняную площадку.
Юровский: «Комендант распорядился раздеть трупы и разложить костры, чтоб все сжечь. Кругом были расставлены верховые, чтоб отгонять всех проезжающих. Когда начали раздевать одну из девиц, увидели корсет, местами разорванный пулями, и в отверстия видны были бриллианты. У публики явно разгорелись глаза… Ком(ендант) решил сейчас же распустить всю артель, оставив на охране нескольких человек часовых и пять человек команды. Остальные разъ-ехались».