Николай II
Шрифт:
Во Фреденсборгском парке кортеж был встречен экипажем, в котором находились королева и Дагмар. Александр конфузился, но старался этого не показать. Встреча с принцессой вызвала много чувств. Вечером занес в дневник: «Ее милое лицо мне напоминает столько грустных впечатлений в Ницце и то милое и задушевное время, которое мы провели с нею в Югенхайме. Опять мысль и желание на ней жениться снова возникли во мне». Было целование рук, приветствия. Король и Александр пересели к дамам, и кортеж тронулся. Через несколько минут сквозь густые зеленые заросли показалось светлое массивное здание королевского дворца. У парадной лестницы стояли придворные и младшие дети короля: дочь Тира (12 лет) и сын Вольдемар (7 лет).
Король лично проводил русского
На следующий день Александр Александрович чувствовал себя значительно уверенней. Неловкость исчезала и роль дорогого гостя королевской семьи переставала угнетать. Завтракать все поехали в парк. Столы были сервированы на берегу озера, и обстановка была совсем непринужденной. Много говорили, шутили. После завтрака пили вино, болтали обо всем на свете. Всем было хорошо. Александр настолько раскрепостился, что вместе с Владимиром рискнул спеть несколько куплетов из новой оперетты Жана Оффенбаха «Прекрасная Елена», которая тогда вошла уже в моду в Петербурге, но которой еще не слышали хозяева Фреденсборга.
Датская принцесса цесаревичу все больше и больше нравилась. Но сумеет ли он убедить ее стать его женой, сможет ли найти нужные слова, способные тронуть ее душу и сказать желанное «да». Этого не знал, но очень хотел, чтобы Дагмар его полюбила. Они все время были вместе: на прогулках, за столом на завтраках и обедах, вечером, играя у короля в лотто-дофин. Он находил ее «очень милой». Ее манера разговаривать с ним, как с давним знакомым, была так симпатична. На второй день своего пребывания в Дании сын писал отцу: «Я чувствую, что могу и даже очень полюбить милую Минни, тем более, что она так нам дорога. Дай Бог, чтобы все устроилось, как я желаю. Решительно не знаю, что скажет на все милая Минни; я не знаю ее чувства ко мне, и это меня очень мучит. Я уверен, что мы можем быть так счастливы вместе».
Александру нравилась и общая обстановка жизни королевской семьи, где отношения были значительно проще и сердечней, чем те, которые наблюдал в Петербурге. Здесь меньше придавалось значения формальностям, а люди могли общаться, не обращая особого внимания на династическую субординацию и придворный этикет. При дворе дозволялось быть самим собой почти всегда, в любой обстановке. 4 июня вернулся из путешествия брат Дагмар Фреди, которого Александр уже считал своим давним другом. Время проходило во встречах, прогулках, беседах, посещениях различных мест. В один из дней русских гостей отвезли в замок Эльсинор, где провел свою короткую жизнь несчастный, легендарный шекспировский принц Гамлет и где визитерам показали даже его могилу. Александр знакомился с интересной страной, где прошлое и настоящее теснейшим образом переплеталось. Здесь жили гордые, спокойные и независимые люди, здесь царил жизненный уклад, ранее ему совсем незнакомый. Он полюбит Данию всей душой и это чувство пронесет через всю жизнь. Возникло же оно у Александра
Дни шли, а наследник русского престола все никак не отваживался на объяснение. Ситуация становилась двусмысленной. Все знали, зачем русский принц приехал в Данию, все были уверены в благоприятном исходе его миссии, все, кроме самого Александра. Что-то ему все время мешало превозмочь себя и выяснить все и до конца. Он писал родителям, объясняя им свое состояние. «Она мне еще больше понравилась теперь, и я чувствую, что я ее люблю, и что я достоин ее любить, но, дай Бог, чтобы и она меня полюбила. Ах, как я этого желаю и молюсь постоянно об этом. Я чувствую, что моя любовь к Минни не простая, а самая искренняя и что я готов сейчас же все высказать ей, но боюсь».
Тень умершего Николая незримо витала над Фреденсборгом, сковывая действия и решения Александра. Несколько раз он уже почти подходил к важнейшей для него теме, но в последний момент опять «духу не хватало». Минни ему становилась близкой. Он радовался каждой новой встрече, ему нравилось, как она играет на фортепьяно, как она рисует, как она смотрит, как она смеется. И чем сильнее становилось это чувство, тем больше он боялся ненароком разрушить его. Дагмар постоянно говорила о H иксе, все время вспоминала его прошлогоднее пребывание в Дании. Это трепетное внимание свидетельствовало о том, что она любила и все еще любит покойного. Но надо было что-то делать.
Христиан IX в семейном кругу начинал выражать беспокойство. Он раньше совсем не знал второго сына царя Александра II, и когда тот приехал в Копенгаген, внимательно и придирчиво присматривался к молодому русскому, стараясь понять и оценить его. Впечатление складывалось благоприятное: серьезный, основательный, добросердечный человек, говоривший мало, но всегда весомо. К тому же истинный христианин. Про него никак нельзя было сказать, что это светский жуир или салонный бонвиван. Может быть, ему несколько не хватало аристократического лоска и изящества манер, но это такие мелочи, которые поддавались исправлению. Главное, чтобы Минни и Александр любили друг друга.
Вступив на датский престол в ноябре 1863 года, Христиан IX был заинтересован в брачной унии с Домом Романовых. Эта заинтересованность постоянно возрастала. Общеполитическая ситуация в Центральной Европе обострялась, и будущее Датского королевства делалось труднопредсказуемым. В 1864–1865 годах территория королевства уже сократилась чуть ли не наполовину, а впереди маячили новые опасности. Эпоха посленаполеоновского устройства в Европе подходила к концу. Созданный на Венском конгрессе 1815 года Германский союз — конфедерация юридически самостоятельных немецких государств (к 1866 году их число достигало 32), в котором главенствующую роль играла Австрийская империя (с 1867 года — Австро-Венгрия), явно доживал свой век. В 1864 году Дания потерпела поражение в войне с Пруссией и Австрией и уступила победителям Шлезвиг, Гольштейн и Люнебург, районы, населенные по преимуществу немцами. Кроме того, Дания фактически лишалась всякого влияния в делах Германского союза и оттеснялась на далекую периферию европейской политики.
В 1866 году началась война между Пруссией и Австрией за гегемонию в Германии. В те дни, когда наследник русского престола прибыл в Копенгаген, прусская армия развернула свое продвижение на Юг и на Запад, овладев Дрезденом, Ганновером, Касселем. Через несколько недель Пруссия завершила военную кампанию полным разгромом Австрии, что привело к ликвидации Германского союза и ускорило создание в будущем консолидированного Германского государства под главенством династии Гогенцоллернов. Для Датского королевства соседство с Пруссией — причина постоянных тревог и волнений. Династическая уния с Россией могла бы стать одной из опор датского суверенитета. Но осуществление подобного проекта непосредственно зависело от того, смогут ли договориться датская принцесса и русский наследник, сумеют ли они понять и полюбить друг друга.