Николай Романов — последний царь
Шрифт:
Жена моя ни слова больше не сказала и простилась с этой самонадеянной царицей…
Александра Фёдоровна немедленно кинулась в Ставку и там постаралась „провалить“ список Григоровича… Генерал Алексеев всегда может это подтвердить… Он тоже по достоинству ценил и терпеть не мог Алису…
Второй пример… Свершилось убийство Григория Распутина… Этого мужика, который всегда и везде ронял достоинство не только семьи бывшего императора, но и всех нас… Открыто заявлявший, что он „сковырнул“ даже такую шишку, как великий князь Николай Николаевич…
С пьяных глаз Распутин распускал такие слухи о царе и его супруге, что мы приходили в ужас… И, видя такое ужасное зло, все мы не раз задавались вопросом: не служит ли сама императрица тайной пособницей и союзницей Вильгельма?..
Мы
Но Распутин, несомненно, был закуплен немцами, сообщал им всё, что здесь происходило, и подчинял своей воле царицу…
Недаром же в Германии великолепно были осведомлены обо всём, включая даже предположения и планы действия царствовавшей семьи…
За последнее время говорили, что Николая спаивают его близкие, жена и другие… Возможно, что это было и так… Но во время одного разговора с царём я услышал от него такую фразу:
— С начала войны я бросил пить…»
Во всех этих «откровенностях» бывшего великого князя много недосказанного. Но и то, что бьёт в глаза, слишком сильно говорит о влиянии жены на царя и о влиянии Распутина на царицу…
Это пагубное влияние выразилось не только в назначениях министров, в поругании России… Оно проникло глубоко в самоё семью царя… Кроме писем царицы, о которых сказано выше, есть ещё ряд свидетельств, не имеющих себе ничего подобного в семейной хронике других династий, даже в минувшие столетия.
Мать и дочерей своих, всех до одной, заразила своим нездоровым, безрассудным обожанием грязного «старца» Распутина.
Письма приводятся с соблюдением того правописания, какого придерживались русские царевны, из которых младшей тогда было восемь лет, а старшей двенадцать:
I
Дорогой мой друг что увидимся я видела тебя восне сиводни мы на этай недели ходем в Церковь я хажу утром, и вечером я молюсь затебя и за моих сестёр Я благодарю за отличное песмо моё очень нравица песмо. Я тебя очень крепко люблю тебя душка Господ очень добрый он всё дайт что я прошу он всё даёт мне я всё время прошу мама чтоб мама сказала бы когда ты придёш суда Татьяна целует тебя очень крепко. Я постараюсь быть пай перед исповедю я молюсь Богу чтобы была пай и слушала всех нян надеюсь что увидимся скоро.
II
Ц. С. 1909 г.
25-го марта
Мой дорогой и самый близкий и милый друг.
Я так жалею что тебя не видела так так давно, для меня это кажется целым веком. Я так молюсь Богу, чтобы он помог этой бедной няне, которая лежит теперь в больнице. Пожайлуста прости все мои грехи, которые я тебе сделала и попроси Бога чтобы он нас грешных простил и спас. Я всегда молюсь в Церкви чтобы Бог помог мне и что бы я ни на кого не сердилась и чтобы всегда всех слушала тогда всем будет хорошо. Наверное твоя жена и твои дети очень страдают без тебя. Пожалуйста возьми меня с собой в твою Сибирь. Мы недавно получили письмо от твоей милой Матрёнушки. Так бы хотелось её видеть. Как мне скучно без тебя мой ненаглядный, дорогой и милый добрый ангел, как мне было скучно, когда ты был у себя дома я так тосковала по тебе. Какая Мери счастливая, что видела тебя вчера. Теперь София Ивановна Тютчева уехала в Москву потому что к нам приехать скорее. Как давно Мама и мы не были в Сибири я так стремилась туда скорее попасть. Теперь мама поправляется к нашему великому счастью. Мы каждый день видаем Аню [107] . Я её так люблю она такая милая добрая хорошая и простая. Мы на этой неделе каждый конечно день ходим в Церковь. В Великом посту у нас только по пятницам и средам бывают Преждеосвящённого литурги.
Пока досвиданья. Да хранит тебя Господь мой ненаглядный друг. Прошу у тебя своего благословения. Крепко, крепко
Татьяна.
Мери и все тебя целуют.
107
Вырубову.
III
Царское Село
Мой дорогой и милый душка. Я так хочу поехать к тебе в дом в Петербург. Я каждое утро читаю главу в Евангелии. Я бы ужасно хотела бы поехать в Сибирь. Когда ты ещё приедешь к Ане в дом. Спроси мами что я хочу тебя видеть одна, и по говорить о Боге. И хорошо было бы если бы я с тобой помолилась Богу. Я теперь каждую ночь сплю с твоим Евангелием и кладу его на себя. Как ты себе чувствуешь я знаю, что Бог такой добрый, что он услышит наши молитвы к нему и послушает нас грешных. Бог даст и увидемся скоро. Что ты будешь завтра делать. Я каждое утро молюсь Богу, и вечером тоже. Шура ужасно хочет тебя видеть скорей. Анастасия Тебе пишет тоже письмо. Скаже Ане что я её целую и может быть напишу письмо. Да хранит Тебя Бог. Крепко тебя целую.
В этих письмах удивительно переплетается полуинститутское, полуэкстатическое обожание молодых девических душ с теми неосознанными ещё, но сильными «голосами» и зовами, которые более зрелых, искушённых жизнью женщин толкали на всякие безумства по одному слову и взгляду гипнотизёра-хлыста, распутного «старца». И вот недавно ещё один из депутатов, бывший «черносотенец», пустил в широкое обращение фотографии, на которых дочь царя сидит рядом с Распутиным за столом, уставленным бутылками вина. Так переродилось детское обожание к «богоданному» Грише…
Если бы Николаю своевременно попали на глаза эти «человеческие документы», начертанные нежными руками его собственных дочерей и запечатлённые светом правдивого солнца, может быть, он перестал бы улыбаться, этот загадочный, молчаливый человек… И сам бы первый отдал приказ, подписал бумажку, гласящую, что «сим повелеваю Григория Новых, он же Распутин, предать смертной казни через повешение» или по крайней мере заточить навеки в каком-нибудь руднике Кары, Зерентуя…
И остались бы чистыми, не запятнанными в крови руки родичей русского царя, руки его свояка; не внесена была бы зараза растления в его семью…
А может быть, случилось бы иначе… Властная, изворотливая супруга, как это было и в других случаях, сумела бы убедить Николая, что эти письма — поддельные… Или что они имеют совсем не тот дурной смысл, какой бросается в глаза при первом чтении… И всё пошло бы по-старому… вплоть до дней февральских и мартовских счастливого 1917 года…
Скорее, что так… Судьба явно желала, чтобы эти дни стали роковыми для Николая…
И потому безмятежно длилась распутинская идиллия под сенью трона Романовых, и даже ещё в декабре 1916 года «старец» получил от матери и дочерей, вкупе с преданной фрейлиной Аней, новое доказательство их преклонения перед чудесными свойствами Григория Новых.
Из Новгорода «царица-немка» привезла в подарок «старцу из хлыстов» иконку, писанную на дереве.
На оборотной стороне иконки чернильным карандашом сделаны были собственноручно подписи:
Александра Ольга Татьяна Мария АнастасияСлева в углу — дата: 11 декабря 1916 г.
В правом углу внизу, помельче, ещё одно имя: Анна.
Эту икону нашли на груди у мёртвого «старца», когда после переворота его труп был найден в недостроенной часовне, воздвигнутой Вырубовой и царицей над прахом незабвенного хлыста…