Никому Не Отдам...
Шрифт:
— Огласи весь список, пожалуйста! — у меня начинается истерика, слезы подступают к глазам, но мне смешно.
Смешна вся эта ситуация и мое безвыходное положение в ней. Марионетка и манипулятор! А я пыталась рассмотреть в нем прежнего Виктора, идиотка! Это прежний Виктор был таким, просто я не хотела этого видеть. Он всегда шел по головам, нимало не заботясь о чувствах других людей. Люди — пешки в его игре, разменный материал, не более.
— Ты выйдешь за меня замуж, а Катю я удочерю — Иван подписал отказ от родительских прав. — Виктор подошел ближе и своими длинными
Это было последней каплей: я засмеялась в голос, слезы текли из глаз — остановиться было выше моих сил. Это какой-то сюрреалистичный сценарий моей жизни, такое точно не могло со мной произойти!
Виктор схватил меня за плечи и с силой встряхнул, но это не помогло. Я смотрела на него, но сквозь пелену слез, застилавшую мои глаза, не смогла разглядеть эмоции, владевшие им в тот момент.
— Оля, Оленька, послушай! — в его голосе было столько нежности, а руки обняли и прижали с такой силой, что, казалось, мы стали одним целым. Быстрые гулкие удары его сердца успокаивающе подействовали на меня, несколько раз всхлипнув, я успокоилась. — Приди в себя! Твой муж наворотил столько дел, что для меня странно, как до вас раньше не добрались! Мое предложение — лучший выход в этой ситуации.
Он обхватил руками мое заплаканное лицо и смотрел в глаза, а я чувствовала его дыхание на своей коже. Если прежде я с ума сходила от его прикосновений, то сейчас они мне были противны.
— Нет! Я никогда не сделаю этого! — вырвавшись из его цепких рук, я отбежала к окну, теперь преградой между нами служил стол — это давало иллюзию безопасности. — Ты не сможешь заставить!
Виктор задумавшись молчал. Мужчина стоял в пол оборота, но даже в тусклом освещении я видела его четкий профиль, он потер бороду, вздохнул и повернулся. Больше не было Виктора, который обнимал и успокаивал меня минуту назад. Ярость в его глазах говорила о том, что он не намерен сдаваться.
— Ты сделаешь то, что тебе говорю, иначе он сядет, а дальше судьба этого ублюдка будет зависеть только от того, насколько быстро о нем узнают те люди, которых он кинул.
Не верю своим ушам — Виктор опустился до шантажа.
— Ненавижу тебя… — прошептала, наслаждаясь той реакцией, которую произвели мои слова.
Да, это была секундная реакция, но она была — ему больно. Этому бесчувственному роботу, который во второй раз разрушил мою жизнь — больно!
— Подпиши. — пододвинул бумаги ближе и подал мне ручку. — И я уйду.
Я поставила свою подпись и отвернулась к окну. Не могу видеть его ликование — добился, чего хотел, пусть проваливает.
— Если тебя это успокоит, наш брак будет фиктивным, — он замолчал, затем добавил. — До тех пор, пока сама не решишь иначе. Свадьба через месяц.
Хлопок двери возвестил о его уходе, что к лучшему, потому что видеть или находиться рядом было выше моих сил.
Остаток ночи я провела у окна.
Виктор уехал не сразу, его заведенный внедорожник еще долго стоял во дворе.
Глава 14. Ольга
День
Майское солнце пробивалось сквозь плотные шторы тонкими лучиками, заставляя мелкие пылинки, летающие в воздухе, светится. Их причудливый танец успокаивал и убаюкивал мое, еще не отошедшее ото сна, сознание. А мягкая кровать, с горой подушек и ворохом одеял, не выпускала из своего плена. После городской суеты, просыпаться под трели птиц — просто сказка. Если бы не одно НО!
Виктор… Он снился мне почти каждую ночь. Память играла со мной в причудливые игры, проявляя самые счастливые и жаркие моменты нашей близости, но затемняя и вырезая весь негатив.
С тех пор, как мы с Катюшей переехали в загородный дом Лядова, прошла неделя, а до этого момента так и жили в его городской квартире. Дочка быстро там освоилась. Оккупировав все же детскую, она бережно инвентаризировала все свои игрушки, привезенные охранником Виктора из нашей прежней квартиры. Расставляла все по местам, по известной только ей системе. Я не вмешивалась, как говорится: чем бы дитя ни тешилось…
Что касается Виктора, то он будто исчез из моей жизни: за этот месяц появлялся всего несколько раз и то, набегами, чтобы увидеться с Катей. Привозил ей еще игрушек и по пол вечера возился с малышкой, укладывал спать и уходил, бросал на прощание пару дежурных фраз и на этом все.
Единственное, от него я узнала то, что не давало покоя: куда исчез Ваня? От него ни слуху, ни духу за все это время. Как оказалось — он улетел на Бали, о чем, собственно, всегда мечтал. Виктор сказал, что не забирал его деньги, хотя счета Ивана не являлись для Лядова секретом, он отследил все финансовые потоки моего, теперь уже бывшего, мужа. Так что Ване наворованных денег с лихвой хватит на безбедную жизнь, уж тем более в той стране, которую он выбрал. До сих пор не могу поверить в то, что он делал это! Но с фактами не поспоришь.
Еще одна неприятность настигла через неделю — Инна Юрьевна, мать Вани стала разыскивать его. Не дозвонившись до сына, она названивала мне. Поначалу, я саботировала разговор с ней, не зная как объяснить все произошедшее. Но, набравшись смелости — ответила на звонок и назначила встречу в кафе, недалеко от дома бывшего мужа.
Увидев, явно расстроенную, и, даже изможденную волнениями, женщину — почувствовала свою вину перед ней. Но наш разговор шокировал меня не меньше, а может и больше того, что натворил Ваня.
Дело касалось Кати… Инне Юрьевне я рассказа всю правду от начала до конца — она даже бровью не повела, а я ведь готовилась к слезам, истерике и обвинениям в свой адрес. Женщина не была в курсе махинаций своего сына, но, что касается Кати… Как оказалось, Ваня перенес в детстве какую-то болезнь и просто не мог быть отцом моей девочки, свекры все знали, ну или почти все.
Они и не надеялись иметь родных внуков, поэтому Катя была их отдушиной. Эти люди с чистым сердцем приняли моего ребенка, зная, что девочка не родная им и ни словом об этом не обмолвились. На мой вопрос, почему они молчали, получила исчерпывающий ответ: «Все ведь было хорошо!».