Никому Не Отдам...
Шрифт:
— Хорошо… — произношу тихо и подавлено. — Могу я задать тебе вопрос?
Сменить тему — ничего другого я не придумала, потому что поддержать Виктора сейчас просто не могу. Жалости он не потерпит, а как по-другому выразить то, что сейчас чувствую, я не знаю. Да и, видимо, пришло время задать главный вопрос.
— Задавай! — Виктор окинул меня цепким взглядом. — Спрашивай, Оль! Я открыт, не хочу скрывать от тебя ничего. — Он гулко наполняет легкие воздухом, делая вдох, словно собирается делать прыжок с обрыва. — Давай, Оль! Спрашивай!
Виктор
— Почему ты бросил меня тогда?! Пять лет назад ты ушел и не вернулся! Я осталась одна! — последнюю фразу практически выкрикиваю, пытаясь сдержать слезы, но они все же сбегают по щекам мокрыми дорожками.
Виктор тяжело вздыхает и снижает скорость, а затем и вовсе съезжает с трассы на стоянку для большегрузных автомобилей, что оказалась неподалеку.
— Я ждал, когда же ты, наконец, задашь этот вопрос. — мужчина заглушил двигатель и повернулся ко мне. — Оль, еще месяц назад задай ты мне его… — он сделал паузу, подбирая слова. — Я стал бы нападать на тебя, аргументируя тем, что не пять лет меня не было, а немногим более двух месяцев. Я был возле ЗАГСа в день вашей свадьбы с Иваном.
Значит мне не показалось… Тот тонированный внедорожник! Это был Виктор!
— Да, я приезжал… Хотел украсть тебя… — усмехается, но как-то совсем невесело. — Не решился! А нужно было!
Виктор не выдерживает моего удивленного взгляда и отворачивается, пытаясь пальцем вытереть с лобового стекла невидимую соринку. Ему тяжко дается этот разговор, а уж тем более после болезненных воспоминаний о родителях.
— Но, в тот момент, я решил, почему-то, что нужно дать тебе жить собственной счастливой жизнью. И запил…Сильно запил! Прохор и Ромка помогли мне выкарабкаться, а когда я узнал о том, что Катя родилась — еще больше уверился в том, что поступил правильно! И отпустил тебя… Где-то вот здесь отпустил! — Подносит указательный палец к виску, а затем спускает его на солнечное сплетение. — А вот тут болело всегда!
Муж замолкает, но молчание длится недолго. Он переводит дух и продолжает:
— Я не хочу сейчас вдаваться в подробности о причинах моего поступка — это длинная и не очень красивая история! — Виктор поморщился, словно вспомнил что-то, что хотел бы забыть. — Да, и я повел себя как полнейший идиот… Оль, — накрывает своей большой горячей ладонью мою руку. — Я не хочу скрывать от тебя чтобы-то ни было, но и копаться во всем этом тоже не хочу.
— Но мне этого мало! Я хочу знать причину…
Я не требую, а скорее прошу, ведь не могу, как бы ни старалась, закрыть глаза на то, что он бросил меня, и пусть приезжал, пусть находился где-то поблизости… Но нет, не могу просто жить дальше не зная ПОЧЕМУ!
— Виноват во всем я, и готов на коленях молить о том, чтобы ты меня простила. — ни капли сарказма в его словах — это удивительно непохоже на Виктора! — Я поверил человеку, которому не нужно было верить. Он подставил меня по-крупному… Пришлось бежать и скрываться, а чтобы
Я лихорадочно вспоминала всех клиентов, с которыми мы в то время работали, но в голову никто не приходил. Виктор все это время внимательно наблюдал за мной.
— Когда со всем разобрались, ты была уже замужем и беременна…
— Его посадили? Ну… Того человека, который тебя подставил?
— Да, посадили…
— Он до сих пор в тюрьме?
— Он мертв! Умер в тюрьме, отсидев несколько месяцев…
Картинками в голове проносится новостной репортаж, в котором рассказывали об аварии, в которой погибла семья с маленькими детьми, а их отец был убит в СИЗО сокамерниками с особой жестокостью. Я тогда долго не могла прийти в себя, а Ваня запретил мне смотреть новости, увидев в таком состоянии.
— С тобой все в порядке, Оль? — тревожно спросил муж. — Ты сильно побледнела.
— Я знаю, кто это! — по выражению его лица я поняла, что не ошиблась, да и по времени все сходится!
Резкий приступ тошноты заставил меня резко открыть дверь и опрометью выбежать из машины. Зажав рот рукой, я добежала до края небольшой стоянки, где меня вырвало. Спазмы накатывали один за другим, пока я не ощутила во рту горький привкус желчи. Виктор все это время находился рядом и придерживал волосы.
Когда, наконец, меня отпустило, он дал мне бутылку воды и пачку салфеток, которые прихватил с собой из машины.
— Пойдем, — муж довел меня до машины и бережно усадил на пассажирское сиденье, не забыв пристегнуть ремнем безопасности. — Как ты себя чувствуешь?
Я откинула козырек и посмотрела на себя в зеркало: лицо покрылось красными пятнами, а тушь под глазами растеклась. Достала пару салфеток и начала приводить себя в более-менее божеский вид. Закончив, с этими процедурами, я взглянула на взволнованного мужа.
— Я помню и эту аварию и новость о том, что мужчину убили с особой жестокостью… — замолкаю, а потом задаю тот вопрос, что вертится на языке. — А, теперь… Что, если ты опять ввяжешься во что-то подобное? У нас ведь есть дочь… И… Скоро родится еще один ребенок…
— Оль, теперь я веду свой бизнес, а не чужой, как в те времена. Мой партнер — это человек, который помог тогда разрулить всю эту ситуацию. Я веду бизнес честно! Да, и к тому же, уже научен горьким опытом. Так, что не беспокойся… Хорошо?
Муж молчит, а затем не выдерживает и произносит:
— Я так сильно люблю тебя! — говорит он шепотом, выдыхая весь воздух из груди, словно это были самые важные слова в его жизни.
В этот момент его глаза излучают столько нежности и тепла, сколько я никогда в них не видела! И я сдалась, внутрее сдалась, этому молчаливому призыву карих глаз.
Виктор нежно провел рукой по моему лицу, поглади по волосам, а затем притягинул к себе и сжал в своих объятиях. А я… Я больше не хочу сопротивляюсь тому, что чувствую к нему!