Никому не скажем
Шрифт:
— Как ты? Что это было?
— Все хорошо. Врач сказал, что это стресс либо переутомление. Мне просто надо попить легкое успокоительное и немного отдохнуть.
— Стресс? Это я виноват, да?
— Конечно, — хрипло смеется она. — Я тебе потом расскажу, ладно? Не по телефону. Главное ведь, что все хорошо. Завтра придут еще какие-то анализы, и папа заберет меня домой. В понедельник уже можно возвращаться к занятиям. Я бы пошла и раньше, но ты же знаешь родителей. Они испугались и перестраховываются.
— Правильно делают.
Виснет
— Захар, — она прерывает тишину первой. — То, что ты мне сказал… — шумно выдыхает в трубку. — Правда?
— Люблю тебя, — отвечаю очень тихо. — Это странно?
— Не знаю, — шепчет она. — Тогда мы оба странные. Потому что я тебя тоже…
— Чшш, — прерываю. — Не надо сейчас. При встрече. Мне надо идти, мышонок. Я эти десять минут себе практически выкупил. Завтра вечером буду звонить уже официально. Скучаю.
— И я…
Глава 27
Стася
Ко мне в палату заходит сначала большой букет цветов, а сразу за ним Август со своими бездонными голубыми глазами. Уверена, что ему про меня рассказала мама. Папа бы не пустил. Мы провинились и этого мне спускать никто не собирается даже потому, что я в больнице.
— Очень красиво, — грустно улыбаюсь Зорину, разглядывая красочный букет.
Мне придется с ним поговорить. Пульс от волнения снова подскакивает. Дышу, как научил врач, пытаясь успокоиться, чтобы не дай Бог, меня тут не оставили еще на несколько дней. Домой сегодня хочу. Несмотря на хорошие условия, это все равно больница, а за окном сегодня солнышко. Мне срочно нужно туда!
— Как ты? — Август ставит стул спинкой вперед, седлает его, устроив предплечья на спинке.
— Спасибо, гораздо лучше. Мама паникует?
— Немного. Клим передает тебе привет. Он тоже хотел приехать, но в итоге уступил эту честь мне.
— Забавный. И ему от меня «привет», — стягиваю с тумбочки пушистика, глажу его по мягкой шерстке, чтобы занять руки.
Сажусь на кровати, смотрю Зорину в глаза. Он закрывает их на несколько секунд. Втягивает ноздрями воздух. Открывает и улыбается. Выглядит это совсем не весело.
— Все нормально, Стась. Ты мне нравишься очень, и я бы хотел попробовать развить это в нечто большее, если бы ты тоже хотела. Но ты ко мне ничего не чувствуешь. Я вчера понял, когда мы целовались. Да и в целом, знаешь, — усмехается Зорин, отворачиваясь к окну и разглядывая, как снег на ветвях деревьев блестит и переливается на солнышке, — когда ты нравишься, это чувствуется. Девушка ведет себя иначе. Ты меня отодвигаешь. Даже когда на поцелуй ответила, между нами была дистанция, хотя о нем ты попросила сама. Я Захару правду сказал. Я бы боролся за тебя, если бы понимал, что хоть немного нужен тебе как мужчина. Мы можем перевести наши отношения в формат дружбы.
— Прости меня, пожалуйста, — виновато опускаю взгляд. —
—Забавно выступать в роли лекарства…
— Прости…
— Сказал же, все нормально. Это честно. Твоя открытость и искренность очень подкупают. Таких девочек крайне мало, наверное. На моем пути ты первая. Не устоял. Захотел попробовать окунуться в такие отношения. Но, повторюсь, ничего страшного не произошло. Просто не получилось. Чувство вины в твоих глазах неуместно.
—Ты очень хороший…
— Нет, малыш. Я ни разу не хороший. Ты совсем меня не знаешь. Для тебя я бы мог стать лучше. Ты делаешь людей вокруг себя чище, что ли. Притягиваешь как магнитик и безвозмездно делишься с ними своим внутренним светом. Опасная способность. Надеюсь тот, кому ты отдала свое сердечко, сможет защитить и его, и тебя от всякого шлака.
— Он сможет, — зажимаю зубами нижнюю губу, стиснув пушистика в ладони.
— Если нет, у тебя есть пара братьев Зориных, — хитро щурится Август. — Один из них — профессиональный боксер, ну и я тоже кое-что умею.
— Учту.
Я боялась, что он не поймет. А потом боялась, что спросит кто этот «он», но Август обошел эту тему, уводя разговор в юмор и обсуждение недавно вышедшего нового фильма, всеми силами удерживая именно дружескую дистанцию.
Его выпроводила медсестра.
Чмокнув меня в щеку, Зорин обещал позвонить и ушел, оставив после себя приятный запах парфюма и хорошее настроение с нотками облегчения. Фактически, он взял на себя этот разговор, избавив меня от необходимости оправдываться.
Хороший, даже если сам считает иначе.
К вечеру приходят результаты анализов. Мне делают повторное ЭКГ и выписывают домой.
Родители приезжают вместе. Пока папа лично беседует с врачом, мама помогает собраться, все время поглядывая на цветы.
— Август приезжал?
— Да.
— Молодец какой, — она с удовольствием вдыхает аромат ярких бутонов.
Не говорю ей пока про то, что с Зориным у нас не сложилось. Она — не Август, будет задавать вопросы, ответить на которые я не смогу.
— Готовы? — к нам заходит папа.
Киваем. Он забирает пакет с моими вещами. Мама берет под руку и ведет к выходу.
— Я могу сама, — улыбаюсь ей.
— Что мне, за ребенка подержаться нельзя? Я соскучилась, — смеется. — Так непривычно без тебя дома.
— Папа, а ты к Захару когда поедешь? — спрашиваю, стоя в лифте.
— В пятницу мы по плану там с проверкой. А что? — подозрительно смотрит на меня.
— С тобой нельзя? — скромно шаркаю ножкой.
— Со мной… — задумчиво смотрит на то, как перед нами разъезжаются двери лифта. Первый шагает в холл. Мы с мамой следом. — Поехали. Свежий воздух тебе не повредит. Но учти, что там военный объект и тебе целиком и полностью надо меня слушаться.