Никому тебя не отдам
Шрифт:
Дыхание сперло. Кажется, даже кислород стал каким-то тяжёлым, что ли. Будто тягучий газ на автомобильной заправке, а не воздух.
— Чтобы соблазнить? — предположила, теряясь в догадках.
Тимур заметный смешок проглотил, закатывая глаза. Неожиданно за руку потянул, пришлось на дрожащих ногах в квартиру зайти. Дверь захлопнулась. В металл спиной вжалась. Его руки талию обвили. Бёдрами прижался вплотную, не оставляя и сантиметра для свободного пространства.
— Угадала, почти, — выдохнул прямо в губы. Ещё сильнее к двери прижалась,
Ком в горле застрял. Облизала пересохшие губы, наблюдая за его взглядом. Раздевал глазами. Смотрел так, будто всю меня видел насквозь. Дышал шумно, отчего грудная клетка высоко вверх вздымалась. Невидимые импульсы проскользнули. С цепи сорвались, оба. Набросились друг на друга, целуя и кусая губы до дрожи в коленях.
На пол шуба упала, вслед за ней — его пиджак. Мужские руки коснулись оголенных плеч и спины. Знакомые спазмы пробежали вдоль всего позвоночника. Колени предательски подогнулись. Удержал. Подхватил на руки, не прерывая поцелуй.
Очнулась в спальне, на кровати. Интимный полумрак вторил безудержной страсти, что в плен взяла двоих сумасшедших. Не любовь поглотила, нет. Похоть, самая настоящая. Невозможно описать букет эмоций, накрывший будто лавиной. Его захотелось, очень. Почувствовать на себе тяжесть тела, ощутить прикосновение его бархатной кожи на своей груди.
— Тимур, подожди, — где-то отголоски разума проснулись. Руками в грудь его уперлась, пытаясь дистанцию увеличить. — Я так не хочу, — сердце из груди вырвалось просто. Кажется, его — тоже.
В глазах цвета стали немой вопрос застыл. Долго смотрел снизу вверх, пытаясь дыхание восстановить. Молчал, ожидая ответа. Да только я сама молчала, не зная, как объясниться.
Это тот случай, когда хочется и колется. Когда тянет, но не должно тянуть. Когда над пропастью стоишь, а сзади подол платья за дерево цепляется, упасть не позволяя. Падать не хотелось. Больше всего не хотелось в неизвестной пропасти погибнуть. Ведь роман с женатым не заканчивается свадьбой — я точно знала по себе. По горькому опыту знала, не понаслышке.
— Чего ты боишься, Лесь? — низкие ноты его голоса молчание прервали. — Думаешь, обманываю тебя? — прочитал, как открытую книгу просто. С языка сорвал то, что не осмелилась вслух сказать.
Боялась его штампа в паспорте. Боялась любимых грабель. А вдруг, жена в командировке, и весь этот фарс закончится рано или поздно?
— Идем, — за руку взял, заставляя с кровати подняться. Доверилась. Молча встала с кровати, ступая за ним след в след.
Щелкнул выключатель. Комнату озарил яркий свет люминесцентной лампы. Заморгала быстро-быстро, привыкая к освещению. Тимур к шкафу подвёл. Открыл его створки и замер на месте.
— Смотри, здесь только моя одежда, видишь? — взглядом полки окинула. Действительно, кроме нескольких стопок с мужской одеждой ничего не наблюдалось.
Одним движением закрыл шкаф. Снова за руку взял, а я уже и не спрашивала свой внутренний голос "Зачем". И так было всё очевидным. Решил берлогу свою показать, доказывая, что она холостяцкая. Дальше следовал черёд ванной комнаты. Понимала абсурдность ситуации, даже неловко было от представляемых доказательств таким образом, но всё же глазами высматривала баночки с гелем для душа. Искала что-то, напоминающее о сожительстве в доме женского пола, но ни единой зацепки не увидела. Не розового полотенца, не второй зубной щетки, не шампуня известного бренда для блеска волос. Не было ничего!
— Холодильник смотреть будем? Можно ещё в корзину для грязного белья заглянуть для стопроцентной верности, — усмехнулся Тимур, обнажая белые зубы.
Бросила в его сторону косой взгляд. В сердце будто ёкнуло что-то. Разве такое бывает? Женатый, но только по паспорту.
— Лисёнок, нет у меня жены, правда. Она на бумагах только. Давно я с ней не живу. Уже два года как. — На вопросы мои ответил, что в голове крутились.
— Почему не развелись? — голос вернулся, а вместе с ним — уверенность.
К Ариевскому подошла, обращая взгляд на его улыбку широкую, на ямочку на левой щеке, которую раньше никогда не замечала.
— Полина не хотела. Ей для карьеры было плюсом, что замужем. А мне все равно было. К тому же, родители мои до последнего верили, что мы сойдёмся. Особенно — отец. Он до сих пор надеется. Хочет, чтобы внучка в полноценной семье росла, да только мы давно уже неполноценные, — пыталась грусть в его голосе уловить, но не смогла. Видимо, давно ситуацию отпустил.
— А где она сейчас, твоя Полина? Дочка с ней живёт? — расспрашивать принялась, желая подробности узнать.
— Чёрт её знает. То ли Кипр, то ли Таиланд. Она переводчиком работает. Тремя языками владеет, вот и катается по миру, в поисках лучшей жизни. Дочка у моих родителей живет, так удобнее для всех. Давай не будем о моей бывшей говорить? Что-то я проголодался совсем, так и не успел на корпоративе поесть. Тебя увидел и тормоза отказали. Закажем доставку еды? Или ты приготовишь? — ко мне подошёл, обнимая сзади. Лёгкими поцелуями начал изгиб шеи покрывать.
— Тимур, — вскрикнула, когда его рука скользнула под вырез платья на спине.
— Угу, — промычал прямо в ухо.
— Кто-то говорил, что проголодался, — обернулась, одаривая Ариевского проницательным взглядом.
— Говорил. А ещё говорил, что тормоза отказали. Выбирай, что первое, — голос игривый тон принял, а руки настойчивей стали. Так и блуждали по изгибам тела, откровенно трогая то, к чему тянуло больше всего.
Попыталась из объятий выскользнуть. Получилось. Позволил к холодильнику подойти. Дверцу открыла, осматривая содержимое полок. Холостяцкий набор предстал взору. Яйца, колбаса, бекон, сыр, молоко и всё. Не густо, одним словом.