Никто кроме нас
Шрифт:
– Эй, есть кто живые? Вылазь.
Первым по хлипкой приставной лестнице поднялся крепкий, бритый наголо мужик лет тридцати с небольшим. Выцветшая, потертая хлопчатобумажная гимнастерка с чистыми петлицами рядового красноармейца казалось, вот-вот разойдется по швам на его плечистой фигуре. Следом выбрался наверх молодой, паренек одетый лишь в солдатские шаровары и бывшую некогда белой, а сейчас перепачканную землей и кровью нательную рубаху. Последним на свет божий выбрался, высокий, худощавый и нескладный, чернявый командир с алой комиссарской звездой на полуоторванном
– Кто такие?
– Богдан окинул подозрительным взглядом стоящих перед ним босоногих пленников. Из какой части?
– Командир батальона 62-й стрелковой дивизии, капитан Маркин - неожиданно шагнул вперед крепыш в красноармейской гимнастерке - сержант, немедленно вызови своего командира.
– Документы подтверждающие личность, имеются?- холодно поинтересовался Олексич.
– Ты охренел, сержант - повысил голос бритый - ты, что не видел, где мы находились.
– Молчать!
– рявкнул сержант - вы все пока задержаны до выяснения личности и обстоятельств попадания в этот подвал.
– Да какие там обстоятельства - Маркин заметно "сбавил обороты" - повязали сонных, оружие отобрали и документы.
– Бреше вин - завопил из своего угла, арестованный бандит - ни яких документив у его нибуло. Вин горилку трескав и того молодого заставлял, а когда мы зашли перший руки у гору задрал, и оружие свое сам отдал. Один жидок тильки к пистолетику и дернулся...
– Разберемся - буркнул сержант и уже громче добавил - в особом отделе разберутся. Карасев возьми пару бойцов обыщи хату.
Минут двадцать кропотливого и вдумчивого "шмона" и в руках у Андрея оказался небольшой, но весьма увесистый сверток, найденный на дне здоровенного, окованного медью, старомодного сундука. Помимо пары ТТ с запасными обоймами в кусок домотканого полотна была завернута командирская книжка. С фотографии на Карасева смотрел уже знакомый чернявый политрук, разве, что без синяков и ссадин. Документ был выдан на имя Бориса Михайловича Фридмана, корреспондента дивизионной газеты "Вперед".
– Ну, нашли чего?
– в раскрытое окно заглянул Богдан.
– Вот, документы и личное оружие - Андрей протянул сержанту командирскую книжку и пистолеты. Похоже, Маркин не врет, или врет, но местами.
– Какими местами?
– недопонял сержант - а, ты вон о чем. Правду он местами говорит. Мне боец уже все рассказал. Этот гад, когда батальон в окружение попал, бойцов своих бросил и в бега пустился. Встретил окруженца, заставил отдать гимнастерку, а свою комсоставовскую вместе с документами в лесу прикопал. И оружие бандюкам сам отдал, струсил падла.
– А этот - Карасев кивком головы указал на документы военкора.
– А этот вроде нормальным мужиком оказался - пожал плечами Олексич - его на другой день повязали. Горилку пить отказался, пытался сопротивляться, в общем, пришлось кулачью с ним повозиться. Короче, политруку оружие и документы возвращаем, остальных под стражу, нагоним своих, пусть особый отдел разбирается.
Пока суд да дело, день уже стал клонится к закату. Досыта накормить вынужденно постившихся уже много дней пограничников и набить вещмешки трофейным продовольствием, упускать такую возможность было просто преступно, и Олексич принял решение заночевать на захваченной бандитской базе. Всех арестантов, за исключением реабилитированного Фридмана загнали в сарай, и выставив часового завалились на боковую.
Раннее утро принесло с собой две новости и обе оказались плохими. Раненый командир второго отделения этой ночи так и не пережил.
Как оказалось в планы Маркина не входила встреча с военным трибуналом и он предпочел сбежать, предварительно сговорившись с арестованным бандитом. Беглецы попросту разобрали крытую соломой крышу. Времени отряжать погоню не было и сержант после недолгого прощания с погибшим товарищем и похорон, скрепя сердце махнул на них рукой, объявив построение своего небольшого воинства. Оглядев куцую шеренгу пограничников, сержант задержал удивленный взгляд на маячившей на левом фланге долговязой нескладной фигуре военкора.
– Товарищ политрук, может вы как старший по званию примете командование?
– Да какой из меня командир - улыбнувшись, махнул рукой Фридман - я и в армии всего три недели. Командуйте сержант, у вас это лучше получится.
Олексич лишь кивнул головой, прозвучала команда и небольшой отряд покинул село, название которого Андрей так и не узнал и ускоренным маршем двинул по дороге. За своей спиной он оставил еще одну могилу с зеленой пограничной фуражкой на холмике свежеотсыпанной земли.
Своих, они нагнали только к вечеру следующего дня. А двадцать четвертого июля в течении месяца прошедшая с боями по занятой врагом территории почти триста пятьдесят километров обескровленная, насчитывающая чуть более полутора тысяч человек при трех орудиях, 124-я стрелковая дивизия и присоединившиеся к ним остатки 34-й танковой дивизии 8-го мехкорпуса прорвались через линию фронта в районе Белокоровичей.
Часть 3 Последний рубеж.
Глава 15
– выводил звонкий голос правофлангового бойца, штатного взводного запевалы
– Эй, комроты, даёшь пулемёты! – Даёшь батареи, чтобы было веселей! – Эй, комроты, даёшь пулемёты! – Даёшь батареи, чтоб было веселей!