Никто, кроме тебя
Шрифт:
Привычка к одиночеству развила у Аллы слух, сейчас она отчетливо представляла происходящее на площадке. Неизвестный затих, подслушивая, потом отступил назад. Этот точно насчет “родственника”. Что-то “братец” все-таки выкинул и теперь ей тоже не поздоровится.
Сразу стали рисоваться картины: вот она с петлей на шее, а ему послали ультиматум. Или с ней захотят сделать что-нибудь похуже: изуродовать лицо, изнасиловать особо садистским способом?
Пока не решаются сунуться. Ждут, чтобы она осталась одна? Зачем им применять силу к большому начальнику или
– Мы скоро отправляемся?
– Попозже. Надо решить еще несколько вопросов, заехать домой.
– Куда еще позже? Уже половина девятого.
– Не волнуйся, “Каравансарай” работает до пяти утра.
– Ну, конечно, ты показываешься со мной только тогда, когда, все порядочные женщины ложатся спать.
– Нравится тебе пустословие. Сколько раз я тебя возил в магазин, на море.
– На море! На такой пляж, где нет ни души.
– А сегодня… Я ведь не прячу тебя от друзей.
– Потому что каждый притащится со своей. Только на меня не рассчитывай, меня сегодняшняя программа не устраивает.
Эфендиев привык к непродолжительным сценам и рассматривал их как женское кокетство, желание привнести остроту в их отношения. Но сейчас претензии Аллы выходили за рамки капризов – не столько по существу, сколько по тону.
– В чем дело?
– Я вообще не хочу здесь больше оставаться одна. Какие-то мужчины начали мной интересоваться. Подходят к двери, пытаются завести разговор.
– Когда? Сегодня? – Эфендиев выронил на пол несколько зерен миндаля и нахмурился.
– И раньше на этой неделе, и сегодня. А ты разве не слышал сейчас шаги? Человек понял, что я не одна и решил подождать.
Вскочив с кресла, Эфендиев быстрым шагом направился в прихожую, распахнул входную дверь.
– Он не такой дурак, чтобы ждать у порога, – усмехнулась Алла.
В самом деле, лестничная площадка оказалась пустой.
– Почему раньше не сказала?
– Я как-то сразу не оценила, насколько это серьезно. По-моему, он не один, у него есть дружки. Рано или поздно они подберут к твоему замку ключи или оконное стекло вырежут.
– Квартира стоит на сигнализации, – пробормотал Эфендиев.
Но видно было, что он уже не считает это достаточной гарантией. “Интересно, что бы его больше расстроило: если бы меня зверски убили или трахнули по обоюдному согласию? – подумала Алла. – Наверняка второе”.
– Мне надо переехать на новое место. Здесь меня в покое не оставят.
– Легко сказать, – закусил губу Эфендиев. – Я же не Гарун-ар-Рашид, мне не принадлежит весь город. Посмотри, сколько здесь всего накопилось.
– Ладно, я готова первое время обойтись. Только чтобы не доставали.
"Содержатель” глянул на Аллу с подозрением. С трудом верилось, что она готова пожертвовать комфортом, чтобы только избавиться от внимания мужчин. Стеклопакеты, сейфовская дверь. Все это надо еще оборудовать по новому адресу. Где гарантия, что там ее не найдут?
А если хитрая бестия рассчитывает попасть на новое и принять там своего поклонника – нового или
– У меня даже телефона нет, чтобы позвонить, позвать на помощь, – продолжала Алла.
– Не торопи, мне надо подумать.
– Думай на здоровье. Когда ты придумаешь, все уже состоится.
Эфендиев понял, что теперь не сможет уехать, оставив ее одну. О позднем банкете, обязательном для посещения, он дома предупредил, теперь надо будет позвонить насчет вечернего совещания.
Шаин уже сообщил заинтересованным лицам о благополучно возвращенных долларах. Утешал себя мыслью, что, по крайней мере, это дерьмо на нем больше не висит. Но все оказалось гораздо хуже. Ильяс уже собирался отвезти деньги вместе с регулярной порцией наличной прибыли, когда, по чистой случайности, рассмотрел внимательнее верхнюю купюру. Возникшее подозрение тут же подтвердилось – фальшивка, причем не самого высокого качества.
Никому даже в голову не пришло, что сопляк мог на такое решиться: попав в руки оскорбленных им людей, отдать фальшивые доллары. Если бы он сейчас оказался здесь, все бы кости переломали – от пальцев до ребер.
Пока нужно было думать о себе, о том, как не навлечь беду на собственную задницу. Шаин заранее настроился выслушать самые нелицеприятные слова и отправился самолично к владельцам “контрольного пакета акций”, к людям, доверившим ему столь ответственный “пост” на центральной площади.
Грязью его особо не поливали, зато предупредили четко и ясно о трехдневном сроке. Теперь, когда он точно знает виновника происшествия, он обязан быстро закрыть вопрос. Или сам пусть ищет требуемую сумму, где хочет.
Шаин упомянул о ходатайстве всеми уважаемого аксакала. Представил дело так, будто выпустил Ворону по его просьбе. Собеседники пообещали отрегулировать этот вопрос по своим каналам. Он, Шаин, пусть сосредоточится на главном, пусть постарается пока не поздно реабилитировать себя.
"Мюэллим” не сомневался, что именно шустрый умелец выпустил Бориса. Были ли раньше знакомы эти двое, доставившие ему столько неприятностей за последние дни? Неспроста ведь Борис поспешил позвонить по телефону, постарался представить Ворону членом группировки шемахинца. И потом, получив шанс в ресторане, попросил не за себя, а “за того парня”.
Каким бы ни был характер их взаимосвязи, разыскав кого-то одного, можно будет взять и другого. В этом смысле нужно поддерживать контакт с чеченцами, они ведь тоже бросили силы на поиски.
На всякий случай надо зацепить Космачеву. Послушать еще раз, что скажет, и держать при себе как козырную карту. За Аллой был отправлен Ильяс. Через какое-то время он сообщил о госте. Владелец квартиры, большая шишка из мэрии. Вежливо у такого любовницу не заберешь, а ссориться с госчиновниками сейчас не время. Ильяс получил приказ подождать и сделать все аккуратно, без свидетелей.