Никто не уйдет живым
Шрифт:
Ей казалось, что она слишком суетлива, несуразна, что ее заткнули и строго пристыдили. Но за что? Она всего лишь пришла с работы в дом, где снимала комнату. Кто он вообще такой, чтобы заставлять ее стесняться и напрягаться? Стефани бросила на мужчину сердитый взгляд и быстро подошла к лестнице. Он молча следил за ней.
Когда она поднималась по лестнице, он рассмеялся громко и натужно, так что смех едва ли не проговаривался: «Хо, хо, хо», – сопроводив это издевательской усмешкой, на которую Стефани долго смотреть не стала. Закончив выдавливать из себя смех, он просто пялился на
В его пристальном внимании не было ничего похотливого, но было что-то, казавшееся куда хуже. Подходя к своей комнате, Стефани скрежетала зубами и стискивала кулаки, в одном из которых сжимала почту, адресованную не ей.
– Блин.
Она не собиралась нести почту обратно вниз, где стоял он. «Но, по крайней мере, он настоящий». Иного успокоения встреча не принесла.
Двадцать
Стефани прождала у себя в комнате больше часа, но звонка от Райана не было. В конце концов она набрала его номер.
– Спасибо, что позвонил, – сказала она, когда он поднял трубку.
– Стеф, ты в порядке?
Несколько секунд она не отвечала. При звуке его голоса у нее в горле возник комок.
– Не совсем.
– Что случилось? Я беспокоился из-за твоего сообщения.
«Но не сильно».
Она посмотрела на дверь; у дома за пределами ее комнаты был один из его спокойных периодов.
– У меня неприятности. Серьезные неприятности. Слушай… Прости меня, у тебя-то как дела?
– Нормально. Ну, знаешь, все еще работаю в ночную смену. По контракту, но все равно это работа… – он говорил что-то еще, но Стефани обнаружила, что не может сосредоточиться; она была слишком занята тем, что соображала, как объяснить ему свое положение. Он закончил свой монолог словами:
– А у тебя что? Где работаешь?
– То там, то здесь. В основном дерьмо всякое. В этом ничего не поменялось.
– Так что за ошибка?
– Этот дом. Это… место, где я живу… – она ограничилась рассказом о «неуравновешенности» Драча и тому подобном: залоге, который он отказался вернуть, своем ужасном финансовом положении, потерянной карточке и необходимости поскорее съехать. И хотя прежняя заботливость Райана отчасти проявилась, Стефани была разочарована тем, что он немедленно не предложил ей денег; когда-то он бы так и сделал, зная, что она вернет долг, что она порядочная и ненавидит обманывать. С небольшой суммы, оставленной отцом, она сама помогла ему покрыть залог и несколько месяцев оплаты за их первую совместную комнату. Может, он забыл? Она больше никогда и ничего у него не просила, только отпустить ее – неоднократно за последние три месяца их отношений.
Он должен был подозревать, что раз уж Стефани звонит ему, значит, больше ей обратиться не к кому. Но, если она не ошибалась, голос Райана изменился: стал тише, не таким звенящим от эмоций, каким был при каждом разговоре незадолго до их разрыва. Еще она чувствовала настороженность из-за того, что это она связалась с ним. «Как все меняется».
– Ты с кем-то встречаешься? – ляпнула она.
Он затих не меньше, чем на три секунды.
– Угу.
Было больно, но только из-за остаточной инстинктивной
– Стеф, разве ты можешь меня винить? В смысле, это же ты меня бросила.
– Все нормально. Я совершенно не против этого. И вообще, я так и думала.
– А ты? – спросил он, и его голос напрягся, когда он представил эту возможность.
– Была парочка ночевок и одна групповуха, но ничего серьезного.
Райан знал, что это неправда, но Стефани почуяла, как он ощетинился на своем конце телефона.
– Шучу. Никого не было. Я об этом даже не думаю. – Хотя бы это было правдой. – В моей ситуации не до того.
– Хорошо, – сказал он, слишком быстро, чтобы обдумать свой ответ.
– Но мне нужно отсюда выбраться, а ты уже ответил на мой вопрос. Прости, что побеспокоила.
– Не веди себя так.
– Я никак себя не веду. Я только надеялась… думала, не смогу ли перекантоваться у тебя, пока не накоплю залог за комнату. Но это будет сложно.
– Стеф, ты знаешь, что я бы тебе помог. Без вопросов. Но у нас с деньгами туго.
Денег она у него не просила.
– Мы тоже копим, – добавил он.
– Не говори мне, что вы живете вместе. Ты ее только встретил.
Ей захотелось забрать эти слова назад, и она возненавидела себя за то, что хотела причинить ему боль. В мыслях она воображала Райана гарантированным запасным выходом – пусть и неразумным, чреватым эмоциональным истощением. Но теперь у нее было одной страховочной сеткой меньше; звонок это подтвердил, и от этой мысли она почувствовала слабость. Слава богу, что она не рванула к нему после первой же ночи в доме, нагруженная сумками. Это было бы ужасно. «Но хуже ли, чем здесь?»
– Иногда понимаешь сразу, – сказал он голосом, приглушенным смесью печали и пассивного сопротивления, которую Стефани помнила слишком хорошо.
Толку от этого разговора не было.
– Конечно. Слушай, я лучше отключусь. Мне нужны деньги на телефоне, чтобы комнату искать, – ее голос начинал срываться, и чем дольше продолжится разговор, тем будет хуже.
«Нет, подожди, не вешай трубку. Я тебе перезвоню», – раньше он всегда говорил что-то подобное, но эти времена давно прошли. Вместо этого Райан сказал:
– Позвони Джони. Или Филиппе. Бекке.
И это ее действительно протрезвило.
– Они в Стоке. Я туда не вернусь.
«Я не вернусь туда, где живет она: Вэл».
То, что Райан хотя бы предложил ей вернуться в родной город, в очередной раз показало, что он о ней на самом деле больше не думает. Или, что еще хуже, больше о ней особенно не беспокоится. Они действительно расходились своими дорогами и забывали друг друга.
– С тобой все будет в порядке, – сказал он, успокоенный, судя по голосу, тем, что разговор заканчивался. – Ты умная девочка, Стеф. Мне не нужно тебе этого говорить. Что-нибудь да появится.