Никто не видел Мандей

Джексон Тиффани Д.

– Девочки, – позвала мама из-за столика рядом с грилем, – хотите пирога?

– Да! – в один голос откликнулись мы, поднимаясь на ноги.

– Подождите, – сказала миссис Чарльз с ухмылкой, легкой рысцой подбегая от карточного стола. – Дайте я сначала отнесу пару ломтиков своим партнерам. Детям вредно столько сладкого.

Мандей захихикала и потянулась за ломтиком, который уже успела отрезать мама, но миссис Чарльз хлопнула ее по руке и прорычала:

– Я сказала – подожди, чтоб тебя! Эта шустрая малявка меня даже не слушает! Она с самого рождения была такой, честное слово!

Мандей в приступе паники

отскочила от нее и врезалась в столик позади нас. Мама напряглась и нахмурилась. Взгляд Мандей, затуманенный слезами, метался между мамой и мной, после чего она сглотнула. Потеряв всякую охоту жужжать, бросилась ко мне, и мы сцепились мизинцами. Подбородок Мандей дрожал.

– Важные новости? – прошептала я. «Ты в порядке?»

Мандей только кивнула.

Октябрь

Красные флажки.

Не румяно-красные, оранжево-красные, винно-красные или рубиново-красные. Нет, кроваво-красные флажки. Ты их видела, Клодия? Видела?

«Ты видела какие-нибудь красные флажки?»

Это вопрос, который мне задавали снова и снова, пытаясь найти ответ. Надеясь понять то, что никто не мог понять. Признаки. Были ли какие-нибудь признаки того, что у Мандей проблемы? Видела ли ты что-нибудь странное, что-нибудь необычное? Нет. Ничего.

Одним словом, меня называли лгуньей. Это было даже больнее, чем потерять лучшую подругу.

Если б Мандей была цветом, то только красным. Ярким, резким, бросающимся в глаза – такой ни за что не проглядишь. Как огонь свечи в темной комнате, как горящее пламя в ночи.

Я видела так много красного, что это сделало меня слепой к любым сигнальным флажкам.

Прежде

Настал и прошел сентябрь, а Мандей так и не появилась. Я звонила каждый день, но тот же самый женский голос на автоответчике твердил мне, что я ошиблась в своих дурацких попытках. В прошлый раз мы не виделись так долго – по крайней мере, во время учебного года, – когда Мандей подхватила ужасный грипп и заразила им всю семью. С температурой под сорок она не могла даже говорить, и мама ни за что не позволила бы мне навестить ее.

Я пыталась чем-то занять себя. Рисовала, подпиливала ногти, смотрела вместе с папой футбольные матчи с участием «Вашингтон редскинз» [10] . Мы даже ездили на вечеринку перед игрой на стадионе «Федэкс-филд», и мама готовила ребрышки барбекю в кузове пикапа дяди Робби. Папа учил меня футболу с тех пор, как я начала ползать. Иногда мне кажется, что он хотел иметь сына, хотя сам утверждает, будто ему нравится жить в доме, где одни женщины.

Но в школе мне было… одиноко. Каждый день без Мандей делал ее отсутствие все более ощутимым; это давило где-то у меня в мозгу, словно опухоль, от которой умерла моя двоюродная бабушка Джеки.

10

«Вашингтон редскинз» – команда по американскому футболу, выступающая в Национальной футбольной лиге; с 2020 г. в силу соображений политкорректности носит название «Футбольная команда из Вашингтона».

– Значит, твоей подружки так и нет, – сказала Шейла, нависая над моим столом, пока я пыталась доделать задание по английскому языку. – О-о-о, скучаешь по своей сладкой девочке? Вы больше не можете обжиматься в туалете?

Я закатила глаза и попыталась сосредоточиться на задании, представляя себя в огромном пузыре, защищающем меня. Шейла протянула руку и схватила листок с моего стола. Другие девочки захихикали.

– Тупица, все уже закончили. Почему ты такая медлительная?

Смех позади нее стал только громче. Моя рука дрогнула, когда я потянулась за своей работой. Шейла бросила листок на пол и потопталась по нему своими бордовыми кроссовками, оставляя следы, похожие на отпечатки шин. Я вскочила, забыв о том, что Шейла на добрую голову выше меня.

Мисс О’Доннелл постучала по столу линейкой.

– Эй, юные леди! – сердито крикнула она. – Что у вас там происходит?

Девочки разбежались обратно по своим местам.

– Клодия, тебе следует сосредоточиться на задании, а не болтать с подружками. Ты единственная, кто еще не сдал работу.

– Но она первая начала! – возразила я срывающимся голосом.

– Ябеда, – пробормотал тихонько кто-то.

Я опустилась на свое место; губы дрожали, желудок стянуло узлом.

– Она мне не подруга, – фыркнула Шейла. – У нее вообще нет подруг.

Весь класс засмеялся, когда Шейла дала «пять» Эшли, как будто только что забила решающий гол.

– Хватит! Все открываем учебники и читаем третью главу! – велела мисс О’Доннелл. – Я хочу, чтобы это задание было сдано сегодня, Клодия.

Все уже закончили письменное задание, а я была только на третьей странице.

* * *

Очередь за обедом тянулась вдоль всей стены школьной столовой. Чтобы забрать поднос с едой, нужно было целых двадцать минут, и оставалось всего десять на то, чтобы поесть. Мы с Мандей обычно развлекались в очереди, играя в «камень-ножницы-бумага», планируя танцевальные репетиции или выбирая наши любимые гоу-гоу-ремиксы. До второго класса мама каждый день давала мне с собой обед. Миссис Чарльз не могла позволить себе такого, поэтому я сказала маме, что хочу обедать в школьной столовой. Так мы с Мандей могли всегда быть вместе – неразлучные близнецы.

Без нее время в очереди тянулось целую вечность. Без нее я ела в одиночестве. Но одиночество делало меня целью, а у меня не было времени на тупых мальчишек, кидающихся едой. Поэтому в тот день я пропустила обед – макароны с тефтелями, – и пошла искать единственную во всей школе учительницу, которая хорошо знала Мандей.

– Клодия? Что ты здесь делаешь?

Мисс Валенте, преподававшая у нас английский в седьмом классе, была моей самой любимой учительницей за все школьные годы. Она стирала надписи маркером с белой доски. Мисс Валенте была молодой, умной и практичной, одевалась неизменно стильно и знала всю музыку, которую слушали мы, ученики. Мама сказала, что она напоминает ей Хэлли Берри [11] , и папа охотно согласился.

11

Хэлли Мария Берри (р. 1966) – известная американская актриса, режиссер.