Нимфоманка
Шрифт:
Она сделала шаг в пустоту.
36
Север мчался по улице, не разбирая дороги, не видя ничего вокруг. Неожиданно чьи-то крепкие руки сгребли его за грудки и остановили, резко дернув. Север яростно развернулся. Перед ним стоял Рамаз, бывший телохранитель Кунадзе, подстреленный в кафе еще на той, первой «стрелке» со Столетником.
— Что случилось, Север? Где все наши?! — взволнованно воскликнул грузин. — Сунулся к Тенгизу — квартира опечатана… Позвонил дяде Дато — никто не отвечает. И у батоно Вахтанга — тоже… Где они все, Север?!
— Ты что, с луны свалился?! — бешено крикнул Белов. — Ничего не знаешь?!
— Я на родине был, в Грузии, — смутился Рамаз. — Долго был… Тяжело там, страшно… Хочу родню сюда перевезти, жить есть где. Но что тут случилось?!
— Все убиты! Ваш семейный бизнес целиком захватил Столетник. Тенгиз пытался достать его в загородном особняке, но нас предали. Окружили и ударили сзади. Легли лучшие бойцы группировки. Мы с Чеканом выжили чудом. Тенгиз тоже спасся, но куда-то исчез — видно, прячется. Мой тебе совет, Рамаз, — спасайся. Уноси отсюда ноги. Столетник и тебя прикончит. А теперь извини — спешу!
— Нет, подожди! — Рамаз снова схватил его за грудки. — А как вы с Витькой остались живы, объясни мне!
— Говорю же, случайно! Чудом! Пусти, Рамаз, я действительно спешу! — Север мягко попытался освободиться.
— Ну нет! — грузин неожиданно щелкнул пальцами левой руки. Тотчас неизвестно откуда возникли еще двое. Они как клещами сжали предплечья Белова.
— Вы и есть предатели — ты и Чекан! — крикнул Рамаз. — Сейчас мы тебя отвезем кое-куда и поговорим по душам!
— Да пусти, дурак! — рванулся Север. — Не предавали мы никого — сами едва ушли! Предателей я знаю — это Юрка Клещ и еще четверо! Но они уже убиты! Пусти, я тороплюсь!
— Легко валить на мертвых! — усмехнулся грузин. — Тащите его в машину, ребята!
— Вот что, Рамазик, — произнес Север тихо и жутко. — Если ты меня сию минуту не отпустишь — тебе не жить. И ублюдкам твоим, — он кивнул на державших его парней, — тоже не жить.
— Еще угрожает, грязная русская свинья! — Рамаз с размаху врезал ему под дых. — Тащите его, братья! Мы ему устроим шашлык по-кавказски!
— Молись, Рамазик… — прохрипел скорчившийся Север. — И вы оба молитесь… Мразь черножопая…
37
Нога Милы повисла над пустотой. Еще движение — и тело задергается в петле. Впрочем, дергаться оно будет недолго, мельком подумала девушка. Не так уж это и страшно, как казалось. Несколько коротких секунд боли — и все. Никаких мучений, никаких угрызений совести, никаких сомнений или призрачных надежд. Вечный покой…
Она уже подалась вперед, готовая ринуться в бездну, но вдруг резко ударил по перепонкам телефонный звонок. Мила с трудом удержала равновесие. «Кто это звонит? А если Север? Нет, не надо с ним говорить, не надо, не о чем! Все уже решено, ничего не изменишь, не хочу слышать его голос, слишком больно, нет!!!» Но искушение оказалось сильнее…
Мила сняла с шеи петлю, слезла со стола, подошла к телефону.
— Алло? — хрипло сказала она в трубку.
— Алло, Милка? — раздался деланно веселый голос Лиды. — Подруга, ты уже проснулась? У тебя все в порядке?
— Проснулась… И скоро опять усну… — прошептала Мила.
— А Север у нас только что был, — продолжала Лида, словно не обращая внимания на откровенный намек собеседницы. — Он домой побежал. Волнуется… Его еще нет?
— Нет. Он что-нибудь рассказывал?
— Что ты имеешь в виду?
— Ну… про меня.
— А что он должен был рассказывать? — притворно удивилась Лида.
— Значит, ничего не рассказывал? Впрочем, это уже неважно. Пока, Лида. Передай привет Витьке. У вас все хорошо?
— Хорошо…
— Вот и отлично. Рада за вас. Прощай!
— Мила, подожди! Ты что, злишься на Севера? Из-за Машки?
— Значит, он рассказал… Плевала я на Машку. Пусть перетрахает хоть всех Машек, сколько их есть, а также всех Марусь, Мань, Мар, Мэри и просто Марий! Все равно их будет меньше, чем отодравших меня мужиков! — Мила вдруг истерично разрыдалась.
— Ну что ты! — Лида не на шутку испугалась. — Ну брось! Север любит тебя! И все у вас будет отлично, поверь!
— Ничего уже не будет! — выкрикнула Мила. — Понимаешь, подруга, ни-че-го! Это у вас с Витькой все будет, потому что ты — нормальная! А я проститутка! Я больна проституцией, как сифилисом! Неотвязно! Лучше б я могла заразиться сифилисом, чем болеть этой грязной нимфоманией! Лучше б сифилис!
— От сифилиса ты могла бы стать бесплодной…
— Я и так бесплодна! Но зато могла бы вылечиться, любить! А так!.. Ой, — вдруг опомнилась Мила. — Извини, что тебе мои проблемы… Прощай.
— Милка, подожди! Ты ведь хочешь с собой покончить? Не надо этого! Север любит тебя, любит! Вы будете счастливы! Не умирай!
— Любит… И я его люблю… И именно потому, что люблю, должна уйти…
— Но он…
— Дело не в нем. Дело во мне. Я больше не могу позорить его. А если останусь жива — буду позорить и дальше, ничего не смогу поделать с собой. Лучше уйти… Не надо мне перезванивать, извини. И прощай! — Мила быстро положила трубку. Для надежности тотчас отключила телефон. И снова влезла на стол, к своей петле…
38
Машина выскочила за Окружную дорогу. Трасса была пустынна. Она вообще не считалась оживленной — захолустная подмосковная трасса. А сейчас, вечером, редкий автомобиль попадался навстречу шикарному лимузину бандитов. Не было здесь и постов ГАИ…
«Убивать меня везут, что ли?» — думал Север. Он сидел на заднем сиденье машины, зажатый с обеих сторон двумя огромными грузинами. Его не связали, но оба «соседа» продолжали по-прежнему крепко сжимать предплечья Белова. По хватке чувствовалось — бывшие борцы.