Нина просто запуталась
Шрифт:
5 января 2013 г.
Дорогой дневник, я разрываюсь от злости. Он решил ехать на Эверест. Ему всего лишь девятнадцать лет. Я смотрела статистику. Каждый год там кто-нибудь умирает, и у меня плохое предчувствие. Я поделилась этим с Эдди, но он не хочет меня слушать. Он говорит, что моя любовь будет хранить его. Я пыталась сказать ему о своем шестом чувстве, которое меня никогда не подводило, но он не верит. Думает, что у меня разыгралось воображение.
Дома происходит черти что, мама все время кричит на меня, а папа
Я хочу ехать с ним, но не могу. Я готовлюсь поступать в институт, скоро у меня выпускные и вступительные экзамены. Хочу быть там, может, тогда я спасу его.
15 мая 2013 г.
Эд пакует вещи. Я не разговариваю с ним. Мне очень больно оттого, что он меня не слушает. Он знает, что без него я не смогу жить, но его эгоизм, видимо, сильнее любви ко мне.
Я пишу брату, чтобы хоть как-то отвлечься. Пишу ему уже год: мама говорила, что он учится в гимназии для мальчиков, но ни разу мне не приходил ответ от него. Может, у них там отбирают все письма? В любом случае, сейчас мне не до этого. Это просто способ разгрузить голову.
Я готова залезть в рюкзак Эдди и ехать с ним. Но мама не отпускает. Ночью попробую пробраться к нему в квартиру и уехать.
16 мая 2013 г.
Эдди уехал. Он не взял меня с собой. Ненавижу его.
Глава 2
Роберт крутился на стуле, как маленький ребенок. Он не знал, что делать дальше. После заключения из лаборатории вся его работа, казалось, шла насмарку.
— Ты все еще думаешь, что это убийство? — спросил детектив Кюмри.
— А может быть такое, что эксперты из «Элайн Фарма» ошиблись?
— Все может быть, — ответил Кюмри задумчиво. — Роберт, я понимаю, что ты скоро уходишь в отпуск, и я хотел бы, чтобы ты ушел с чистой душой. Сегодня обещали привезти материалы с камер наблюдения. Если хочешь, я могу посмотреть их с тобой.
— Хочу, если тебя это не затруднит.
— Заметано.
Диски с записями с камер привезли после полудня. Роберт взял себе наружные камеры: две, которые были установлены на входе в клуб, и четыре внутри помещения — две в гардеробе, одна рядом с туалетами и одна на входе в зал. Кюмри занялся записями из зала клуба: там камер было четыре, по одной в каждом углу.
Эта работа обещала быть утомительной, особенно учитывая, что они не знали, что ищут. Они начали просмотр со дня происшествия. Иногда на записях попадались довольно забавные вещи: пару раз Роберт видел, как девушки неуклюже поправляли колготки, ковырялись в носу, а одна вытащила из сумки какой-то пакет (поначалу Роберту это показалось подозрительным), опустила в него руку и достала две поролоновые подкладки. Она огляделась — нет ли рядом кого-то — и ловко вставила их в лифчик.
Кюмри оказался не таким уж занудой — они с Робертом показывали друг другу подобные записи и смеялись; в целом, хорошо, хоть и монотонно, проводили время.
Записи
Было уже шесть часов вечера, когда они добрались до видео, снятого четырнадцатого числа, за день до смерти Ника Кейва. Здесь ничего забавного уже не было, у Роберта болели глаза, и хотелось домой. Все, что он видел, — сменяющаяся череда монтажников, рабочих и уборщиц. Кюмри досталась более интересная часть: он наблюдал за установкой и тестированием сборной сцены и попал на саундчек группы.
— Знаешь, а я ведь тоже был в какой-то мере фанатом Ника Кейва, — поделился он с Робертом.
— Правда?
— Да, у меня даже есть парочка пластинок. Правда, их не на чем крутить. Мы с женой так и не купили проигрыватель.
— А ты расстроился, когда он умер?
— Не то что бы. Музыка осталась, для меня ничего не потеряно. Я не склонен соединять личность артиста с его творениями. Мы и не думали идти на концерт.
— Понятно. Нашел что-нибудь?
— Есть кое-что, но я не уверен, что это то, что нам нужно.
Кюмри подозвал Роберта к себе и прокрутил запись, на которой одна из уборщиц со шваброй орудует в пустом зале. Сборная сцена уже была убрана. Роберт недоуменно посмотрел на Кюмри.
— Смотри дальше.
Они видели ее со спины. Она работала, согнувшись пополам. На ней была желтая униформа и кепка.
— Ничего такая фигурка, да? — усмехнулся Кюмри.
— Ты меня за этим позвал?
Но тут Роберт увидел, как женщина направилась в подсобное помещение, где не было камер, и пропала из виду.
— Ну, она наверняка пошла стирать свою тряпку.
— Сомневаюсь, что на это требуется два часа.
Часы показывали 18.00. Кюмри перемотал запись на 20.10, и они увидели, как женщина выходит из подсобного помещения с большой сумкой. Все эти два часа в зале никого не было.
— Удивительно, — произнес Роберт. — Даже не то, что она там делала два часа, а то, что больше на записи никого нет. Все уже ушли?
Они сравнили увиденное с записями, которые просматривал Роберт: с шести до восьми вечера в клубе не было никого, кроме охраны. Уборщицы ушли в четыре часа дня, рабочие — в половине шестого. Группа закончила саундчек в пять.
— Интересно, что она там делала.
— Вот и я о чем, — согласился Кюмри. — Что она там делала, и что именно находилось в подсобном помещении.
— Я наведаюсь туда завтра. Попрошу показать это место. Если я правильно помню, там коридор, в котором хранится оборудование, и гримерки.
— Сходи. Возможно, и эта злосчастная сцена тоже была там.
Глава 3
5 августа 2013 г.
Эдди умер.
6 августа 2013 г.