Нина
Шрифт:
Пока Нина готовила, Петька терпеливо сидел за столом.
– А когда папа приедет?
– Скоро.
– А почему он не попрощался?
– Он же ночью уехал. Не хотел будить нас.
– А я и не спал совсем. Он думал, я сплю. А я проснулся. За ним парни приехали. Он тебя поцеловал, потом меня. Потом я в окно видел - такой черный джипяра. Галенваген. Папа в нем уехал. Это, между прочим, самый лучший джипяра. Я когда вырасту, тебе такой куплю. Он тебе нравится?
– Мне не нравится, как ты говоришь. Что
– Все так говорят. Все пацаны, которые к папе приходят. И дядя Егор.
– Нашел у кого учиться. Поел? Давай одеваться.
У Нины всегда портилось настроение при упоминании о Егоре, Сашином приятеле. Она считала, что мужа на работе окружают такие же, как и он, бывшие военные, милиционеры, пограничники. Одним словом, ветераны. Но этот Егор, когда-то служивший простым конвоиром, слишком многое перенял от своих подопечных. И манеры, и жесты, и речь - все у него было с каким-то блатным оттенком.
Однако Саша встречался с ним чаще, чем с остальными товарищами, потому что Егор был его заместителем. Как бы, типа, заместителем.
– Если будешь брать пример с дяди Егора, никогда не купишь такой джип. Нет, ты вырастешь культурным, образованным человеком. Станешь юристом или финансистом. Или дипломатом.
– А дядя Егор - кто?
– Он простой водитель. Ездит на чужих машинах.
– А папа - кто?
– А папа? Это - папа.
Они уже оделись и стояли на пороге, когда зазвонил телефон. Петька потянул Нину назад:
– Это папа звонит!
Но в трубке опять зазвучал совсем не тот голос, который так хотелось услышать Нине.
– Говорит администратор Пестрова. Силакова, вам надо явиться в агентство к десяти часам.
– А в чем дело?
– недовольно спросила Нина.
– Надо решить важные вопросы.
– Почему такая срочность? Неужели нельзя было предупредить вчера об этом?
– Вот я вас и предупреждаю. Всех благ, - ехидно ответила Пестрова и положила трубку.
У Нины были немного другие планы на сегодняшнее утро, и звонок из модельного агентства расстроил ее. Она глянула в зеркало и решила не тратить время на лишний макияж - для Пестровой сойдет и так. Да и времени в обрез.
Но стоило ей захлопнуть за собой дверь, как в оставленной квартире снова раздался телефонный звонок.
Петька остановился:
– Это папа!
– Пошли, опоздаем!
– А вдруг это папа?
Переспорить этого пятилетнего зануду было невозможно, и Нина снова вернулась к телефону. На этот раз, однако, разговор получился куда более приятным.
– Добрый день, это Дима из "Жилищной корпорации"…
– Да, Дима, я слу… Ура! Когда? Ура! Серьезно? Ура-а! Готовьте документы, я перееду сегодня же!
Нина вылетела на площадку, радостно тормоша сына.
– Петька! Петька! Дом готов! Мы сегодня же можем заселяться!
Петька деловито спросил:
– А как я в детский сад оттуда буду ходить? У меня же друзья. Что мне, бросать их из-за вашего дома?
– Да будешь как-нибудь, будешь! Эх ты, зануда!
День начался с настолько приятной новости, что Нина вмиг позабыла и о своих ночных тревогах, и о противной администраторше Пестровой. Жить за городом - об этом можно было только мечтать. И вот мечта вдруг исполнилась!
Окрыленная, Нина была готова бежать к своей машине, чтобы поскорее уладить все дела, но Петька придержал ее за руку:
– Мама, не беги, люди смотрят.
Вот об этом ей не надо было напоминать. Годы работы в модельном агентстве приучили Нину всегда держаться так, словно за ней наблюдают многочисленные зрители, даже когда она ехала в пустом вагоне трамвая.
Сейчас, выходя из подъезда, она привычно свела лопатки и подняла подбородок, хотя единственными зрителями в этот ранний час были два небритых и помятых субъекта, сидевшие в детской песочнице.
Субъекты эти назывались Толяном и Коляном. Вчерашняя ночь наступила для них внезапно и в совершенно неподходящем месте. Проснувшись в песочнице и убедившись, что вокруг них только пустые бутылки, они по очереди затягивались последней папироской и предавались горестным раздумьям.
– В моем сознании не укладывается, - говорил Толян.
– Как это так давать Тому Хэнксу "Оскара". Это же актер без внутренней фантазии, без полета, без душевного порыва.
– Смотрите, какой кинолог!
– с сарказмом возразил Колян.
– О какой фантазии, о каком порыве ты смеешь бакланить, когда люди гуляют на всю катушку, гуляют типа "не жди меня, мама, хорошего сына", а ты, как последняя зыза, тыришь чирик себе на утро.
– Да. Я заначил чирик, - не без гордости признал Толян.
– Я теперь как человек. Пива могу выпить. А ты?
– А я, если захочу… - Колян встал и одернул измятую тенниску, чтобы продемонстрировать свои возможности, - я все достану.
– Тоже мне Дед Мороз.
– Ага… а вот и Снегурочка, - обрадовался Колян, увидев Нину.
Он пригладил волосы и решительно двинулся на перехват.
– Ниночка! Красавица! А я как раз к тебе! Выручай!
Нина остановилась у "Вольво" и открыла дверь для Петьки.
– Дядя Коля, ты знаешь, я на водку не даю.
– Какой там! Я проспал! Бабушка ко мне приезжает, девяносто три года… из этого, ну… из Костромы! Проспал я! Отвези на вокзал, выручи!
– Да ты что! Да мне же в десять… нет, я не могу, ты что!
– Ну все, - Колян трагически махнул рукой и отвернулся, понурившись. Пропала старуха! Первый раз в Москве, собралась к внуку, а я, как последняя сволочь… Даже не встречу теперь…
– Слушай, ладно… Вот тебе деньги. Возьми такси. Вот. Этого хватит.