Ниндзя в тени креста
Шрифт:
Конечно же, следуя древней традиции, он старался не встречаться со своим гостем взглядами. Ведь смотреть прямо в глаза собеседнику (тем более ямабуси, который имел очень высокий статус) было неслыханной дерзостью. За такой поступок любой из японцев в лучшем случае был бы удостоен презрения, а в худшем мог поплатиться жизнью.
Старому Ясунаге не было смысла скрывать свою истинную сущность перед ямабуси. Тот давно знал, что Ясунага – хорошо законспирированный дзёнин клана Хаттори. Они пили чай и неспешно беседовали. Горного отшельника интересовал Гоэмон. Рассказывал Ясунага:
– …Весьма прилежен и упорен в занятиях. Успехи выше среднего уровня. Не по возрасту умен, с отличной реакцией. И самое главное – у него талант предвидения. Обескуражить Гоэмона практически невозможно. Я приказал тюнину [14] ,
14
Тюнины представляли среднее звено в иерархии ниндзя. Это командиры небольших отрядов, как правило, в 30–40 человек. Тюнины решали конкретные задачи, осуществляя непосредственное руководство во время операций, ведали вопросами по налаживанию явок, вербовке осведомителей, тренировке личного состава, передавали приказы дзёнина рядовым синоби.
Ямабуси улыбнулся в ответ и сказал:
– Я тоже пытался подобраться к нему поближе и едва не получил порцию сюрикенов. Древняя пословица гласит, что деревья сажают предки, а их тенью пользуются потомки. И это верно. Гоэмон происходит из достойной семьи. Он знает, кто его родители и кто виноват в их гибели?
– Нет. Это лишнее. Гоэмон обязательно будет мстить, что не входит в наши планы.
– Согласен. Голодный волк не может стеречь поварню.
– Уважаемый сэнсэй [15] , я так понимаю, что ваш интерес к Гоэмону имеет некое практическое применение… – Глаза Хаттори Ясунаги жадно блеснули.
15
Сэнсэй («рожденный раньше»; старший, учитель) – в Японии вежливое обращение к значительному лицу или старшему по возрасту человеку.
– Именно так, – подтвердил ямабуси. – Только на этот раз никакой оплаты за услугу не будет! – Горный отшельник верно истолковал блеск в глазах дзёнина.
Услуги клана Хаттори ценились очень высоко, а уж старый Ясунага умел торговаться и всегда получал то, что хотел.
– Намбандзины [16] смущают наш народ, – продолжил ямабуси. – Они принесли к нам свою веру и утверждают, что только она истинна. Но если христианский Бог создал людей, то почему он сам не подарил японцам свое учение сразу, а передоверил это дело намбадзинам через полторы тысячи лет? Как такое могло случиться, что Сына Божьего распяли? И как можно поклоняться такому слабому, беспомощному Богу?! Прощая грехи разбойникам на исповеди, священники южных варваров становятся опорой и учителями мятежников! И потом, отдать жизнь можно за свой клан, за свою семью, за господина, но не за веру, как учат намбадзины.
16
Намбандзины – южные варвары (яп.); так японцы называли португальцев, первых из европейцев, посетивших Японию, из-за того, что их корабли приходили с юга. Кроме того, португальских моряков они считали грубыми и неучтивыми.
– Я с вами согласен, сэнсэй… Кгм! Но прошу извинить меня за, возможно, бестактный вопрос: при чем здесь Гоэмон?
– Теперь уже понятно, что намбадзины – враждебная сила для японцев. Им не место на нашей земле. Однако у них много кораблей и пушек, против которых бессильны самые храбрые самураи. Но самое главное и опасное – им благоволит сёгун Асикага Ёситэру (что достаточно убедительно характеризует его весьма скромные умственные способности и чересчур юный возраст). Тем не менее южных варваров нужно изгнать из Нихон [17] . Обязательно нужно! Но чтобы победить врага, надо хорошо изучить его.
17
Нихон, Ниппон – начало Солнца (яп.); так японцы издревле называли свою страну.
– И вы полагаете, что Гоэмон лучше всех справится с ролью лазутчика в стане намбадзинов, – подхватил мысль ямабуси Хаттори Ясунага.
– Да. Он молод, умен, умеет читать и писать, и, надеюсь, хорошо обучен как синоби. Кроме того, его кожа светлей, чем у большинства японцев, так как мать Гоэмона была из племени айнов [18] . Намбадзины больше доверяют тем, кто похож на них. И еще одно: поскольку его миссия пойдет на благо всех японцев, она будет считаться священной. – Тут голос ямабуси стал твердым, как закаленная сталь. – Это значит, что Гоэмон получит поддержку нашего храма. Что касается клана Хаттори, то он должен гордиться такой честью и забыть о корысти.
18
Айны – древнейшее население Японских островов. Ни своим обликом, ни своей культурой айны не похожи ни на какой другой народ Восточной Азии. Ближе всего они к белой расе. На протяжении 650 лет айны воевали с японцами-захватчиками и были окончательно сломлены лишь к концу XVII века.
– Ваше слово, сэнсэй, – закон… – Хаттори Ясунага склонил голову.
Он с трудом скрывал огромное разочарование; у него были свои виды на Гоэмона, обещавшие немалую прибыль. Увы, теперь придется смириться с этой печальной потерей. Ясунага, конечно, мог бы начать торг, но если уж храм, к которому принадлежал его гость, принял такое решение, ни о какой плате за услуги юного синоби не может идти и речи. Услуга храму – это святое. Если дзёнин станет торговаться, он потеряет лицо.
– Я заберу Гоэмона с собой, – сказал ямабуси. – Но прежде нужно проверить его в деле. Дайте ему серьезное задание, и мы посмотрим, как он себя покажет. Только пусть его подстрахуют самые опытные синоби! Мне он нужен живым и неувечным.
– Будет исполнено…
На этом их разговор о делах был окончен и ямабуси вместе с хозяином стал чаевничать. Койтя – густой и очень крепкий порошковый чай – был у Хаттори Ясунаги превосходным, и ямабуси мелкими глотками с наслаждением прихлебывал ароматный напиток. Он был доволен собой. Зная строптивый характер старого Ясунаги, он ждал протестов, торга, однако тот даже мимикой не показал, что огорчен потерей подающего надежды синоби. Видимо, дзёнин проникся важностью предстоящего задания и сумел усмирить присущую ему жадность в денежных делах.
На деревню медленно надвигались вечерние сумерки.
Глава 2
Схватка в харчевне
Гоэмона окружала густая темень. Он находился в одной из горных пещер, которыми изобиловали окружавшие деревню горы. Юный синоби сидел в пещере уже пятый день. Он не был наказан; просто пришла пора в очередной раз потренировать ночное зрение. В принципе, ему хватило бы от силы трое или, на худой конец, четверо суток, – за годы постоянных тренировок Гоэмон стал видеть в темноте как кошка – но Учитель решил, что этого маловато, и назначил подростку более продолжительный срок для медитаций. К тому же число «четыре» считалось среди синоби несчастливым, так как его написание было похоже на иероглиф слова «смерть».
Конечно, мрак не был абсолютным. Разве что ночью. Несмотря на то, что вход в пещеру находился далеко от того места, где в позе «лотоса» сидел Гоэмон, дневной свет все же пробивался снаружи в темное узилище мальчика. Но его сила была столь незначительна, что мало могла помочь тому, кто впервые попадал в утробу горы. Синоби тренировали ночное зрение регулярно, и пять суток медитаций в пещере не были пределом. Когда Гоэмон оказался здесь впервые, ему пришлось просидеть в пещере почти две недели. И все равно поначалу в темноте он почти ничего не видел. Но сейчас Гоэмон различал даже светлые прожилки, пронизывающие каменный свод пещеры.