Ниранка
Шрифт:
– Вау! Не ожидал. Ему уже лет пять найти хозяина не могут. Красивейший экземпляр и ничейный. Был. Теперь он твой. Пока жива ты и он не умрет. Поздравляю с приобретением брата. – Инэй улыбнулся и похлопал меня по плечу. А я во все глаза смотрела на коня. В груди разливалось такое тепло и всепоглощающая любовь к этому существу, что становилось даже больно. Протянув руку зарылась в мягкую и шелковистую гриву, второй рукой погладила морду. А животное прикрыв глаза замурчало. Как кошка!
– А как его зовут?
– Ты сама должна дать ему имя и закрепить запечатление.
– Я назову
Так всю следующую неделя я провела на спине Ра, привыкая и учась на нем сидеть. Я категорически отказалась одеть на него седло и вставить металлическую ерунду в рот, под названием упряжь. Он и так понимал меня с полужеста. Сжимая коленями бока мы выбирали направление, правая коленка – вправо, левая - влево, обе сжав - значит остановка. Когда наладится ментальная связь, мы сможем общаться мысленно и перестанем пользоваться жестами. Он и так будет знать, что я хочу и куда.
Вот в таком темпе и приблизился день отправки в Академию…
Даймон
Я не знаю, что на меня нашло. Но увидев ее в коридоре, в моих руках, почувствовав ее запах… Я пропал. Мозг затуманился так, что я даже не понял, как я оказался в спальне, на кровати, прижимая к себе, уже начавшее сопротивляться, тело. А ее «нет», вообще вызвало злость. Как это нет? Неужели она не чувствует как идеально мы подходим друг другу?! Я это понял после первого поцелуя. Она моя идеальная Пара! Когда я это осознал, я сразу решил закрепить наш союз. Может сейчас она и не будет в восторге, но позже, я обязательно заберу ее сердце себе. Правда и свое отдать не забуду. Усмехнувшись этой мысли, я резко вошел в нее. Это было не передаваемое чувство! Тесно, мокро и прохладно! У нее видать температура тела ниже моей.
Кульминация наступила довольно быстро. Я даже не ожидал, как мальчишка. Но когда у нее от оргазма резко сжались стенки влагалища, я чуть сознание не потерял. Так хорошо мне еще никогда не было. Увидев магию вокруг нас, я даже не удивился. Я и так знал, что она моя! Надо только ей это объяснить.
А когда эта фурия увидела дракона на запястье и узнав, что это значит, кажется, была готова порвать меня голыми руками. Прошипев угрозы, выскочила за дверь. Я быстро пробрался в свои покои, сменить рубашку. Эта дикая кошка разодрала плечи в хлам! Став перед зеркалом, в одних штанах, я рассматривал свой брачный рисунок. Очень похоже на тот, какой и у нее, на всю правую сторону тела. У меня правда только рука и то левая. А как красиво голубые светящиеся завитушки, обвивают ее правую ягодицу… ммм… Я мечтательно прикрыл глаза вспоминая. О боги! И как выдержать процесс ее завоевания и не прикоснуться?! Да никак! Главное хотя бы первое время дать ей успокоиться и привыкнуть.
Я быстро вытащил рубашку, одел и помчался в столовую. А когда Шайла узнала, что я принц, ее глаза сначала удивленно расширились, а потом начали метать молнии. Я улыбался и был очень доволен. За завтраком я сделал завуалированное предостережение, которое поняли все кому надо, что Шайла теперь моя. И ее лучше не трогать! Меня все поняли. Даже Мира. Я знал, что малышка влюблена в меня, но это детское. Она скорее видела во мне свои некие фантазии, абсолютно не зная меня настоящего. Поэтому я не переживал. Она быстро остынет.
А потом, после завтрака, в кабинете Айсадиона, король предложил нам слетать на место, где нашли тело волчицы. Считать возможный след ауры убийцы или может новым взглядов выйдет найти что-то новое. Я согласился, решил дать малышке время отойти. Да и посмотреть на это место стоит.
Как я и думал, ничего найти не удалось. Кроме аур тех, кто ее нашел, там было пусто. Вообще ничего! Даже аур животных! Как аномальная зона какая-то. Но ведь это тоже что-то! Как так можно было очистить место?! Для этого нужно время. И много.
Решили остаться в поселении недалеко от места происшествия. Поговорить с возможными свидетелями. Может кто, что слышал, видел, но не понял что.
В общем и целом, ничего странного, никто не заметил. Я впустую убил почти две недели! Пора возвращаться, что бы успеть в дорогу с моей малышкой.
Мы с дипломатами и воинами перевоплотились в драконов и полетели. А на половине пути разделились. Трое черных полетели со мной, остальные возвращались назад, в Ниаргалу. Столицу империи драконов.
Где-то в подземельях мира.
Пещера. Холодные камни не оставляли надежды. На ледяном полу стояли антимагические клетки. Некоторые были еще пусты, некоторые уже. И только пять из пятнадцати были с урожаем. Двое молодых драконов, двое эльфов и один ледяной волчонок. Второй ледяной лежал на столе, напротив клеток, с раскрытой грудной клеткой, еще живой, но обездвижен. Заключенные пареньки, сжавшись в углах своих клеток, пытались не смотреть и даже не слышать, того, что происходило возле стола.
Послышался лязг металлической тележки, на которой лежали разные металлические инструменты. Услышав этот звук, пленники затряслись и тихо заскулили.
Подойдя к столу, мужчина, лет сорока на вид с короткими черными волосами и такими же глазами, придвинул тележку. Лицо мужчины не выражало ничего, как застывшая маска. А у волчонка из глаз потекли слезы. Это тот момент, когда ненавидишь свою регенерацию и живучесть. Когда хочешь умереть, а тело пытается еще спастись. Парень уже молил всех богов дать ему умереть. Он на этом столе уже третьи сутки. Уже без руки, которую отрезали по живому и пилили кость пилкой, с правой ноги вырезали все мышцы, а сейчас раскрыли грудную клетку и будут убирать «лишние» органы.
Пережив удаление верхнего слоя мышц грудины, парень зашелся в кровяном кашле, захлебываясь кровь, когда мужчина вырезал печень. Через пару секунд глаза оборотня остекленели и он снова замолчал. Уже навсегда.
А пятерка пленников знала, что они следующие на очереди. И второй волчонок не выдержал и начал биться головой об пол в попытке убить себя быстрей, чем тот садист. Но щелчок пальцев прекратил самовольство парня и тот замер на месте, а потом уснул.
– Хм… - тихо прошелестел равнодушный голос мучителя. – У нас есть доброволец? Отлично. Волки долго выдерживают. И мне осталось совсем не много. Еще половина органов, пропитанных страданием живой жертвы и можно завершать сею главу.