Ниридия: Летопись Андронса
Шрифт:
– Изгнал?
– Ну, мы не совсем уверены, изгнания давно не случались. Онгорн – это то место, куда был изгнан злой эльф, так написано в книгах.
– Спасибо сэр, мне было приятно поговорить с вами, но мне пора отправляться домой.
Вскоре он повернул за угол, его взгляду открылась знакомая улица, и наконец-то Нелон вернулся к дому Грила.
Его радостно встретил страж ворот:
– К мистеру Гейтису вернулись люди, они добыли нужную вам информацию. Правда, потом еще пришел человек, сказал у него разрешения мера города для серьезного разговора с моим нанимателем. Он пришел перед вами, так что, наверное, они сейчас заняты. Вы можете подождать в своей комнате.
«Поздновато для разговора нынче».
– Человек? Уже поздно для разговоров, постой, а у него не было такого медальона на шее? – Нелон показал ему амулет.
– Хм. Вы правы, был такой медальон. Это проблема?
Стоило это сказать, Нелон толкнул стража и изо всех сил бросился в дом. Взлетев по лестнице, словно на нем не было кольчуги и забежав в комнату, он увидел много стражи, труп человека в темной мантии и Гейтиса Грила, который разговаривал с его полуогром.
– А вот и вы, – сказал он, заметив нового гостя, – теперь я утрою охрану и охрану на улице. Меня пытались убить, как это можно заметить. Не первый раз, конечно, но я уже стар для того, чтобы купаться в этом помете. Это наемные убийцы из ордена «Легион Теней».
– Те же люди, что и охотятся за мной, – подтвердил Нелон, – я очень рад, что вы выжили.
– Гролай, – он показал на огра, – сломал ему шею, когда тот достал метательный нож. Я решу проблему, у меня такие связи, что ни один убийца больше не пройдет в город
Внутри Нелона все похолодело, ведь это место пугало любого нормального человека.
«Так себе местечко если честно».
– Это я обрек гномов, – печально прошептал Гейтис, отходя в угол комнаты и зовя за собой Нелона, – это все я. Ни один человек не отправится туда, ни за какие деньги. Быть может вы, поможете мне?
– Желание минимально. Поверьте, у меня нет ни малейшего желания расстаться с жизнью. Этот остров сделает это куда быстрее, чем убийцы Легиона Теней.
– Ничто не убивает человека так, как убийца.
– А там убийц как раз много. Вы не знаете кто я, а я вот знаю. И могу предположить, кого именно отправляли в это место. В одиночку я и не смогу этого сделать.
– А если я заплачу вам? Скажем так, пару тысяч золотых.
«На эти деньги я могу достроить мой дом в Фандалине и осесть в этом мире. Однако, увы. Слишком многое меня держит».
– Да пожалуйства, можете мне заплатить. У меня нет выбора, так и придется мне выполнять мое задание дальше, – улыбнулся Нелон.
– По рукам, я рад, что мы нашли общий язык. О таких как вы ходят положительные отзывы. Я более чем уверен, что, получив деньги, вы не попытаетесь меня обмануть.
– Насколько мне известно, туда трудно добираться. Ни один нормальный капитан не поплывет туда, а на королевские судна попасть слишком тяжело.
– У меня есть человек, – сказал Гейтис, – он будет ждать вас в Намфире, это портовый городок. Вы найдете его в доках, он может и не святой, но ему можно верить, он не подведет. Его имя – Тич Чернобородый, и, кстати, – он показал на полуогра, – это скверное место, возьмите Гролая с собой, он поможет, конечно же, все расходы, я оплачу.
Отчаяние в наших сердцах
Перед отъездом Гейтис Грил дал Нелону письмо, которое его люди нашли у убийцы Легиона Теней. Подпись у записки никто не смог разобрать. Видимо это был шифр, о котором знали лишь члены этого ордена.
«За все неудачи, как в Горном Воздухе, вы будете строго наказаны».
Путь до Намфира был неблизкий, поэтому путники вчетвером сели на поезд. Перед этим им пришлось пройти тесты, которые выявили волшебные навыки Радмаила и Нелона, поэтому их поместили в вагон для магов, а не в вагон первого класса. Прал из-за отсутствия алкоголя в данном вагоне чуть не сломал челюсть продавцу билетов.
Перед поездкой Нелон несколько дней тренировал лучшее заклинание для атаки, которое он знал. Хотя в Гендриле и запрещено использовать магию, у мистера Гейтиса был просторный двор, а найти манекены было просто. Заклинание было из школы огня и могло нанести значительный ущерб. При помощи магической энергии создавался шар сверхгорячей плазмы и взрывался при соприкосновении с тем, против кого оно было направленно. Конечно же, были и недостатки, заклинание требовало намного больше сил, чем более легкие способы убить с помощью магии. Нелону хотелось иметь достаточно показательный способ защитить себя.
Путь был достаточно долгим, так что Нелон вновь вспомнил о своих заметках.
«Будет чем занять себя в дороге, почему бы и нет?».
Он достал первую что попалась под руку, она называлась «Королевская война».
«Долгое время королевство Керанон было самым богатым и могучим во всем Андронсе. Это было королевство магии и рыцарства. Его процветанию способствовало выгодное географическое положение государства, ведь торговые пути, связывающие Беладир с Тервульфом, проходили через Диорлин, а парусные суда, двигавшиеся крайне медленно по сравнению с современными быстрыми кораблями, были вынуждены заходить в порты королевства. Также, весомый доход приносила торговля с эльфами и кланами гномов.
Но вот, жизненные обстоятельства решили нарушить баланс в мире. В соседнем королевстве Беладир, начала бурными темпами развиваться технология. Почти сразу же на путь технологического развития встало и королевство Тервульф. Король Керанона Сигард, посчитал технологию глупостью и временным увлечением, которое лишь мешает постигать магию. В итоге в столице было запрещено развивать науки и даже думать об этом.
И вот из-за разногласия королевств чуть позже случилась война. А почему? Ответ был самым простым. В городе Герифон в новой шахте которого, нашли золотую и железную руды высочайшего качества. Королевство Беладир предъявило свои права на эти земли. Чуть позже, управляющий города тайно заключил контракт с заводом Гендрила на поставку высокотехнологичного оборудования в обмен на добытую в шахте руду. Король Сигард запретил ввоз этих машин на территорию города, аргументируя свой запрет тем, что город находится в составе Керанона. Сенат Гендрила, в свою очередь, для гарантии выполнения заключенного контракта, прислал войска. И с этого дня началась безумная война королевств.
Война с Гендрилом стала концом эпохи рыцарства, благородные воины, проходившие многолетнее обучение боевым навыкам, были заменены зелеными рекрутами с ружьями. Благодаря особому строю для концентрации огня, беладирская пехота могла контролировать все поле боя. В первом же сражении на поле близ Герифона снайперы наголову разгромили отряд Керанонской тяжелой пехоты, превосходящий их численностью в шесть раз.
Проиграв за неделю еще четыре сражения, король Сигард сменил тактику. Не способные устоять перед ружьями Гендрила в бою на открытой местности, отряды Диорлина стали нападать из засады, навязывать пехоте врага бои в лесах, на холмах и горах, где можно было укрыться от пуль, а тактическое построение беладирской армии не давало нужного эффекта. Преимущества этой тактики позволили Керанону сместить линию фронта на территорию Беладира.
Однако за десять лет бурного развития технологии Керанон был опережен в мощи и в торговле, запрет на использование достижений технологии существенно ограничил ее торговлю с другими народами материка. Внутренние резервы страны истощались, а сила армии королевства Беладир, наоборот, наращивалась, и не столько за счет новых рекрутов, сколько за счет новейшего оружия, в больших количествах производимого заводами Гендрила.
Сенат направил к королю Сигарду делегацию для мирных переговоров, но он воспринял это как проявление слабости Беладира. Тогда и начались переговоры, отстаивающие мир на условия Диорлина. Перерыв в войне на переговоры, позволили Сенату беспрепятственно доставить к месту боевых действий обозы с огнестрельным оружием. Армия Беладира неожиданно перешла в наступление, не ожидавшие этого вражеские войска стали отступать, и линия фронта полностью переместилась на территорию Керанона. Тактика засадных нападений и лесных боев стала менее эффективной, так как у пехотинцев Гендрила, помимо длинноствольных ружей, требующих длительной перезарядки, появились пистолеты, позволяющие быстро и эффективно отразить нападение нескольких врагов.
Армия Беладира медленно, но верно, продвигалась вглубь вражеского королевства. На путь на Диорлин пехоте Гендрила заступила конница Керанона, в том числе элитный отряд «Всадник на Драконе», или, как их называли в народе, рыцарей драконов. Особенным фактором было то, что леса были не лучшей местностью для ведения стрельбы по врагу. Единственной слабостью беладирской пехоты было то, что она практически не могла сражаться в рукопашной схватке. Сильно облегченные доспехи позволяли быстрее управляться с ружьем, но были неспособны защитить от прямого удара вражеского меча. Помимо длинноствольного ружья, и пистолета у пехотинца на вооружении был короткий клинок, но они мало что могли сделать, против несущегося всадника, закованного в тяжелые доспехи. Благодаря рыцарям драконам Керанон одержал ряд побед, оттеснив пехоту Гендрила к границе леса, где всадники не могли действовать столь же эффективно.
В войне наступило относительное затишье, стороны несли тяжелые потери. Но оружейники Гендрила с самого начала войны, готовили новое оружие, которое было запущено в производство лишь под конец войны. Вместо пороха, в новые пушки, должен закладываться пироксилин – это нитроцеллюлоза с третьей степенью замещения, взрывчатое вещество, в несколько раз превосходящее по мощности порох. На вооружение пехотинцев поступили новейшие ружья, обладавшие повышенной скорострельностью.
Артиллерийская картечь из новых пушек, вывела из строя более трети кавалерии Керанона, еще до начала сражения, а повышенная скорострельность ружей не позволила ей даже приблизиться к беладирским воинам.
Армия перешла в решительное наступление на Диорлин, дорогу на столицу защищали рыцари драконы, возглавляемые самим королем Сигардом.
Финальная битва между армиями Беладира и Керанона произошла на Керменском поле.
Из рассказа ветерана войны: "Это был конец пятисотлетней традиции. «Всадник на Драконе» были элитными силами Керанона. Только самые искусные выбирались в их ряды, и только самые достойные оставались там. Им не было равных во владении мечом, булавой, топором, они обучались с самого детства. Сначала оруженосцы, затем солдаты, а потом служили элитными рыцарями короля. Они сражались с честью и достоинством, их чтили в королевстве и боялись по всей земле. Я видел рыцарей, застреленных в тот момент, когда они предлагали сражение на поле чести.
Рыцарей драконов призвали защищать свои дома. Они были на своих боевых конях, разодетые в броню, изукрашенную золотом и серебром. Послышались звуки труб, и они ринулись в атаку, волна за волной, лучшие воины Андронса. Они попали прямо под обстрел пушек и пехоты Гендрила, но они так и не остановились. Они не колебались ни секунды, они яростно рвались в бой, ибо они шли на смерть ради своих жен, ради своего дома, ради короля. Кучи трупов были похожи на горы металла, возвышающиеся над океаном крови, это была жестокая бойня. Почти все люди отряда «Всадник на Драконе» погибли под пулями и ядрами, сам король Сигард вел их в последний поход, и был застрелен, как простой солдат".
Король был мертв, армия разбита, а войско подошло к городу. Ради спасения независимости сын короля подписал мир на условиях Гендрила.
Армия Керанона была разбита в дребезги, расформирована и забыта этим миром. Королевство перестало существовать, как военная сила Андронса. Два поколения страна чахла, беднела, а ее столица Диорлин почти превратилась в руины».
«Если бы дать такое оружие в наш мир, это была бы ужасная катастрофа. Но мне, кажется, у нас нет возможности создавать ружья и пистолеты. Никто не находил порох на нашей земле».
Нелон открыл другую главу, которая называлась «О женщинах и мужчинах».
«Положение женщины в обществе Андронса вопрос прямо скажем неоднозначный. С одной стороны, достигнуто максимальное равноправие, с другой его нет и вовсе. Попытаемся понять, что же это вообще значит. На первый взгляд имеет место явный патриархат, но все-таки это не так. Патриархальный уклад является традиционным, но не более того. Никто не заставит женщину печь пироги, если ей охота класть кирпичи.
Женщина действительно может делать всё, что хочет, однако есть ряд существенных ограничений, накладываемых социальным статусом. Чем он выше, тем меньше у женщины возможностей заниматься тем, к чему лежит душа. Этот парадокс на самом деле не парадокс, а очень сложная зависимость. Поясним на примере.
Леди Даниэла, аристократка из старой дворянской семьи решает стать доктором. Она проходит обучение в университете Гендрила и получает диплом. Это идёт в разрез с представлениями всех её знакомых из аристократического круга. Таким образом, мисс Даниэла становится неопытным доктором безо всякого веса в обществе, и ещё непонятно что будет с её долей наследства. Если она проявит характер, и достигнет признания в медицине, то будет практически лишена контактов с прежним кругом, то есть, добившись статуса выдающегося учёного, она теряет статус наследницы из старинного рода. Если станет по-прежнему блистать в салонах, то вряд ли станет светилом медицины, но будет признана отличной партией для сэра Юрия и со временем объединит капиталы их семей.
Чем сильнее женщина придерживается социальной роли, характерной для своего положения в обществе, тем прочнее она в этом положении удерживается. Если же она меняет свою роль, то может добиться неограниченных успехов, однако добиваться всего ей придётся практически с низа социальной лестницы. Если бы мисс Даниэла изредка готовила лекарства для отца, не доверяя аптекарю, это можно было бы счесть просто милой причудой. В общем, женщина должна решить, в какой пропорции в ней находятся свобода и желание стабильности. Если женщина станет работать грузчиком, то общаться с ней будут также как с любым другим грузчиком.
Естественно, что для какой-нибудь селянки из Керанона всё это тоже верно, однако положение в обществе ей терять уже некуда, так что начать проще, было бы желание. Также следует учесть, что не существует чисто женских или мужских сфер жизни. Никто не запретит женщине работать грузчиком в порту, если сила позволяет. Единственное что может мешать добиться признания – это некомпетентность.
Несмотря на всё вышесказанное традиционно именно женщина считается хранительницей очага, над мужчиной-домохозяином будут откровенно потешаться. Если женщина решает посвятить себя семье, то этот выбор встречается одобрением и уважением. Также следует учесть, что на окраинах Королевства Беладир ситуация сильно отличается. Видимо ещё со времён низкой плотности населения женщине там предоставляется более весомая свобода в границах социальной роли – если в деревне надо срочно перебить волчью стаю, а все мужчины на покосе, то Ванесса, дочка молочника, привезёт обед в поле, затем возьмёт свой заколдованный меч и пойдёт прогуляться в направлении волчьего логова. Вечером мама расскажет ей про то, как ей пришлось подковывать коня, потому что кузнец опять напился. Не повезло ей родиться в семье кузнеца, но зато меч дочке на пятнадцатилетие вон какой подарила.
Для мужчин ситуация несколько иная. Любое занятие, до тех пор, пока не вредит престижу с точки зрения социального статуса, рассматривается в положительном ключе, кроме всех домашних занятий, не являющихся необходимостью – макраме или, например, шитья лоскутных одеял.
Это было бы прекрасно, если бы не разница в отношении к полам в обществе.
Если женщина решила стать наёмником, но пока не умеет толком стрелять то это просто будет принято к сведению при найме команды для путешествия к руинам какого-нибудь древнего храма. Поскольку денег на экспедицию катастрофически не хватает, ей предложат меньший гонорар, но возьмут. Есть шанс, что ей вообще не придётся сражаться в пути, а стоять на посту и разведывать дорогу плохой навык стрельбы не помешает. Над мужчиной в подобной ситуации будут потешаться и даже не подумают взять. Если мужчина не квалифицирован в деле, которым зарабатывает на жизнь, то достоин презрения. У мужчины два пути – быть специалистом и быть презираемым.
Так происходит из-за упомянутого тяготения к патриархату. Воспитанием прививается отношение к женщине как к красивому существу, отлично рожающему детей, если у женщины остаётся время на что-то иное, то это просто удивительно. Иначе говоря, ожидается, что мужчина должен быть лучше женщины при прочих равных условиях или он будет считаться чуть ли не идиотом.
Так же мужчина намного сильнее привязан к стереотипам времени, места и социального положения, например, в Герифоне к мужчине, не связанному с морем, будет весьма подозрительное отношение. Вот такое положение сейчас в нашем обществе, женщине сложнее начать, мужчине сложнее жить. По большому счёту все довольны».