Нирвана с привкусом яда
Шрифт:
– И тут, представьте себе, какое стечение обстоятельств! Этот скандал в «Черном бархате»! Как же он мне оказался на руку! Эти девочки остались на улице…
– Вы уже точно знали, что это они?
– Я забыла… Забыла рассказать об одной важной детали… Понимаете… 1997 год. Гибель Капустиной и Воробьевой. Один мой приятель, работающий в органах, сильно помог мне. Во-первых, это он рассказал мне о катастрофе, в результате которой в Алексеевке погибли Капустина и Воробьева. Во-вторых, мне было совсем нетрудно выяснить, в каком морге находились их тела… Ведь я понимала, что Вика с Мариной после того,
– Неужели вы нашли его?
– Легко. Я навела о нем справки, выяснила, что он не совсем чист на руку, что в свое время он был уличен в продаже трупов… Да-да. Не удивляйтесь… Словом, я наняла человека, он припугнул его, и этот бывший студент, а ныне терапевт в одной из наших клиник, признался, что был знаком с девушкой по имени Вика, которой понадобились новые документы. Ей и ее подруге… И назвал фамилию человека, который в то время мог помочь им за деньги купить паспорта двух девочек, которых этот студент и бальзамировал, а Вика была у него на подхвате…
– Неужели вы нашли и его?
– С помощью денег, моя милая, можно найти кого угодно… Да, я нашла, но оказалось, что зимой того же года этого человека, жившего махинациями с документами так называемых мертвых душ, убили… Прямо в его доме. Я не думаю, что это сделали эти мерзавки, хотя убийц так и не нашли, но в любом случае этот человек был знаком с Викой, и можно смело предположить, что он помог им обзавестись чужими паспортами…
– Значит, скандал у Позднышевой оказался вам на руку.
– Да, не то слово!
– Вы, случаем, не приложили руку к этой шубке?
– Нет, там все дело в ревности… Думаю, вам и это известно, раз вы здесь, у меня… – В голосе ее появился металл.
– Да, я в курсе. Словом, вы приютили их у себя, дали работу… Но с какой стати они поменяли квартиру? Это тоже ваш ход?
– Разумеется. Я никогда бы не смогла что-либо предпринимать, если бы не была уверена в том, что это действительно они. Я должна была услышать из их уст о моем сыне, о Романе. Но как это сделать? Мне надо было заполучить их в свою квартиру, нафаршированную подслушивающими устройствами. И я это сделала. Я поселила их в одной из квартир Миши, назначила просто смешную квартирную плату, и девчонки клюнули. Они так радовались… А я целыми вечерами проводила за прослушкой, слушала их разговоры, поражалась тому, насколько это симпатичные и добрые существа. Это были вполне благоразумные, аккуратные и очень умные девушки. И что больше всего поразило меня – как они держались друг за друга. Они были настоящими подругами.
– Вы услышали о Романе?
– Да, буквально через день. Я сама подкинула им тему для разговора. Вечером, перед тем, как им уйти из мастерской домой, я разыграла сцену и сказала, что сегодня годовщина смерти моей сестры, что ее отравил муж и
– Женя.
– Я скажу вам, Женя. Я не хотела, чтобы это были они. Я больше всего на свете хотела ошибиться. Ведь, когда я поняла, что это Вика с Мариной, я должна была им отомстить за Романа.
– Как вы это сделали?
– Очень просто. Заговорила о грибах, пригласила к себе в гости, угостила потрясающе вкусными солеными груздями, а потом предложила им прокатиться в лес, в Алексеевку, там якобы всегда оставляют мне грибы… Я все знала о том опасном участке дороги, все… Но мне надо было всего несколько минут, чтобы перерезать тормозной шланг…
– Дальше можете не рассказывать, – остановила ее Женя. – В алексеевском магазине вы оставили для них банку с грибами… Действовали через посредника.
– Да, все правильно.
– Но зачем вам понадобилось привлекать к этому происшествию внимание? Неужели нельзя было найти другой, еще более опасный участок дороги?..
– Понимаете, ведь я становилась убийцей. Чем я была лучше их? А мне хотелось быть лучше. Я так настрадалась… Я – не убийца!!!
– А они, думаете, не страдали все эти восемь лет?
– Вы хотели бы, чтобы я их простила? Я тоже думала об этом. Но потом решила сделать так, как задумала. Если в милиции не дураки, то они найдут и перерезанный шланг, и обратят внимание на то, что девушек зовут так же, как и тех, погибших в 1997 году… Если мне судьба быть наказанной, меня вычислят и привлекут…
– Вы играли своей судьбой?
– Можно сказать и так… И мне повезло – автокатастрофа, понимаете, несчастный случай, эксперты не дали себе труда проверить тормоза… Нервы мои были на пределе… Мне стало страшно…
– Вы поэтому показали Сергею Диденко портреты? Играли судьбой? – усмехнулась, не скрывая своего презрения, Женя.
– Да. Я повсюду расставила подсказки. Но не знала, чем все это закончится. А мне хотелось, чтобы все закончилось. Мне надо было кому-нибудь рассказать о том, как у меня отняли сына, но не смогла признаться даже Мише…
Она вдруг посмотрела Жене в глаза:
– Вот только Эрику позвонила, сказала, что подстроила автомобильную катастрофу, и что Вики и Марины больше нет в живых… Выпила много и позвонила…
– И как он отреагировал на ваше сообщение?
– Сказал, что мне пора возвращаться в Вену, что он скучает и что мне нельзя много пить… Конечно же, он не поверил мне. Женя, почему именно вы пришли ко мне?
– Я выхожу замуж за Вилли… Он когда-то встречался с… Ольгой, то есть с Викой… Это он узнал ее на портрете, написанном вашим сыном… Он хочет иметь этот портрет. Хотя бы этот, один, если нельзя купить два.
– Неправда. Дело не в портретах. Ведь не в портретах, Женя? – На глазах ее выступили слезы. – Диденко знает?