Нищий лорд
Шрифт:
— Хотел бы я снова оказаться в армии, — огрызнулся лорд Корбери. — По крайней мере, меня не так мучило бы отсутствие денег.
— Я знала, что ты расстроишься, когда узнаешь о том, что происходит у тебя в имении, — сочувственно сказала Фенелла, примостившись на краешке дивана.
— Почему никто не поставил меня в известность? — спросил лорд Корбери.
— Я собиралась написать тебе, — ответила Фенелла, — но что было проку? Ты находился во Франции, и даже если бы мое письмо дошло до тебя, в чем я сомневаюсь, все равно ты не смог бы ничего сделать до своего
— А что, по-твоему, я могу сделать сейчас? — раздраженно спросил лорд Корбери. — Позавчера в Лондоне ко мне заявился Свейер и сообщил, что я не могу сдать землю в аренду, пока не отремонтирую коттеджи, но я не в состоянии это сделать, потому что у меня нет денег! Как так могло случиться?
— Твой отец очень тяжело болел перед смертью, — негромко сказала Фенелла, — а дела постепенно шли все хуже и хуже. Макдональд отказался от аренды, а Гримбл сказал, что, если не будут починены амбары, он тоже откажется. Разумеется, в их теперешнем состоянии коттеджи совсем не пригодны для жилья.
Она помедлила и нерешительно добавила:
— Остальные коттеджи стоят без хозяев уже почти три года.
— Я спросил Свейера, почему он не написал мне, — сказал лорд Корбери, — а он ответил, что это не его ума дело.
— Я думаю, что Джонсон, управляющий твоего отца, обязан был написать тебе, — сказала Фенелла. — Но он всегда отличался тяжелым нравом, а после того, как в течение полугода не получал жалованья, так разозлился, что упаковал свои вещи и уехал, даже не попрощавшись.
— Пустые коттеджи! Никакой ренты, в то время как мой дом вот-вот рассыплется! — воскликнул лорд Корбери. — Я видел дыры в крыше, а потолки во многих комнатах того и гляди просто рухнут.
— Главное, чтобы был цел потолок в картинной галерее, — сказала Фенелла.
— В картинной галерее! — усмехнулся лорд Корбери. — Какое это имеет значение, если там уже нет картин. Все они давным-давно проданы.
— Пришлось продать последнего Ван Дейка, чтобы обеспечить уход твоему отцу, пока он болел, — ответила Фенелла. — По-моему, за него удалось получить довольно приличную сумму, но поскольку нужно было оплатить огромное количество долгов, я боюсь, что от этих денег мало что осталось.
— От них ничего не осталось.
— О Периквин, мне так жаль! Я так ждала твоего возвращения, так мечтала снова тебя увидеть, а теперь все испорчено!
— А ты что, рассчитывала, что я буду хлопать в ладоши от радости? — кисло спросил лорд Корбери.
— Нет, конечно, — ответила Фенелла. — К тому же… ты ведь хочешь… жениться на Хетти?
Этот вопрос прозвучал тихо и нерешительно.
— Разумеется, я хочу жениться на ней! — ответил лорд Корбери. — Она самая красивая девушка, которую я когда-либо видел! И она любит меня, Фенелла, уверен, что любит. Мы могли бы убежать с ней, если бы не этот напыщенный старый сноб — ее папаша.
— Сэр Вирджил очень гордится своей дочерью, — сказала Фенелла, как бы пытаясь оправдать отца Хетти.
— Я бы тоже гордился ею, если бы она была моей женой, — сказал лорд Корбери. — Черт, ну что же мне делать, Фенелла?
Он
Между ними было шесть лет разницы, но поскольку они состояли в родстве и жили в полумиле друг от друга, они проводили много времени вместе, и в детстве, и позже — когда Периквин приехал на каникулы и обнаружил, что поблизости нет другой компании, более подходящей ему по возрасту.
Он обращался с Фенеллой, как с мальчишкой, заставлял ее беспрекословно выполнять все его приказы, слепо подчиняться ему, смотреть ему в рот, быть у него на побегушках и, за неимением других кандидатур, выступать в роли наперсницы.
Вот и сейчас, незаметно для себя, они сразу же вернулись к прежним непринужденным дружеским отношениям.
— Сколько у тебя денег, Периквин? — спросила Фенелла.
— Совсем ничего нет, — объявил он. — После разговора со Свейером я отказался от своей квартиры на Доувер-стрит, рассчитал камердинера, продал всех лошадей, кроме тех двух, на которых приехал сюда, и заплатил большую часть своих долгов.
Помолчав минуту, он добавил, обращаясь больше к самому себе, чем к ней:
— Я готов локти кусать, как только вспомню, что всего пару недель назад купил той крошке два новых платья, которые ей так приглянулись! Но откуда я мог знать, что положение настолько отчаянное?
— У тебя все еще остается Прайори, — нерешительно произнесла Фенелла.
— Да, у меня еще остается Прайори, — ответил лорд Корбери. — Но я не мог бы продать поместье, даже если бы захотел, потому что это майорат, и он должен перейти по наследству моему старшему сыну. Хотя навряд ли я смогу позволить себе роскошь иметь сына!
— По крайней мере, у тебя есть крыша над головой.
— О да, мне есть чему радоваться! — с иронией в голосе произнес лорд Корбери. — У меня к тому же имеется тысяча акров заброшенной земли, которую сам я не могу обрабатывать из-за отсутствия средств, а найти арендаторов, которые бы это делали за меня, почти невозможно. Известно ли тебе, что после войны большинство фермеров обанкротилось?
— Мне это отлично известно, — ответила Фенелла, — и я считаю, что это просто позор! Пока у наших войск возникали проблемы с продовольствием, все были очень благодарны фермерам за то, что они кормили страну. А теперь, в 1817 году, спустя всего два года после Ватерлоо, те же самые люди, которых мы приветствовали и прославляли, нигде не могут получить ссуду, чтобы дотянуть до нового урожая.
— Говорят, что аграрные банки разоряются один за другим, — сказал лорд Корбери. — Поэтому стоит ли ожидать, чтобы они раздавали ссуды, особенно если учесть, что они навряд ли получат назад свои деньги.
Фенелла вздохнула.
— Что же ты собираешься делать?
— Я как раз хотел спросить тебя об этом, — ответил он.
— Я так надеялась, что по возвращении ты наведешь порядок и сможешь помочь своим людям. Но похоже, что тебе это не удастся.
— Каким людям? — спросил без особого интереса лорд Корбери.