Нить Ариадны
Шрифт:
Инструкция требует первым включать синий. Я так и объяснял на инструктаже. С желтого начинают только бывалые рейдеры. Там свои тонкости: время отклика меньше, но старт резче. И ведь Ханса не повелся. Значит, не читал мысли, а знает как надо. Он смотрит куда глубже.
Имплант в ушах, наконец, замолчал. Видимо, анализировали действия Хансы. А действовал тот слишком уверенно. Ранец в рабочий режим перевел безошибочно, ни секунды сомнений. Монстр бы не стал так палиться. Значит, не монстр. Тогда кто?
«Ясновидение»? Так себе навык. Редкий, но не уникальный. Школа разума, третий тир. Позволяет видеть баффы и дебаффы на врагах и соратниках, их сильные и слабые стороны. Нет, тут нечто совершенно другое. Сверхспособности виртуальны, то есть тут никак не помогут. Они работают только в Лабиринте или в его эмуляторах. Но мы не за Периметром!
В строю кто-то ахнул. Я встрепенулся, посмотрел вверх: там с горем пополам отбили программу. Юфирь приземлилась по-женски изящно. Пухлик бухнулся так, что едва не разбился.
А ведь мог сесть чисто. Еще одна «темная лошадь». Непонятно, зачем придуряться с кошачьей-то грацией. От наметанного глаза такое не скрыть. Вот только разбираться с ним некогда. Подождет, тут у нас тварь почище сидит…
– Ханса, Иванка, на старт! Дистанция сто метров. Вираж, горизонтальная восьмерка, спираль, пике с углами меньше сорока пяти градусов. Не сближаться! Всё ясно?
Девушка, побледнев, кивнула. Зрачки расширены, пальчики дрожат. Не боец.
А вот Ханса – точно мертвая кукла с глазками-пуговицами. В них ничего нет. Да и за ними, скорее всего, тоже. Пустота. Бессмысленная и беспощадная.
– Пошли! – скомандовал я, поймав себя на мысли, что слишком стар. Не телом, конечно, а нервами. Стальная пластина прослужит долго, а вот то, что под ней…
Забрать бы с собой Вилку, да махнуть на остров, проматывать пенсию. Злющая баба, щи и самогон с чесночными гренками – что настоящему мужику еще нужно? Ничего. Забыть «Тесей», службу, друзей, которых вынес кусками. Но разве забудешь?
Червь порой выручает. Жаль, не всегда, но хоть так. Иногда с ним прикольно, а иногда хочется отрезать вместе с собственной головой. Особенно когда непонятно, кто из нас кто.
Вот сейчас я червь или Битик? Он думает за меня или я за него?
Черт, и правда слишком стар! Нахрена тогда вернулся на службу?
Стрыкин попросил, а я не смог отказать. «Будет интересно» – так он сказал. Охрененно. Так всё и есть. Ханса – милейший чувак, просто лапочка. Такие даже без башки за тобой долго бегают. Она ведь им не нужна, мозг там в другом месте. Только кто же поверит?
Пока я изводил себя тяжелыми думами, монстр свечой ушел в небо. Знатная тварь, что ей какие-то перегрузки… Иванка же взлетала по дерганой, рваной параболе, проваливаясь и взмывая, как сонная бабочка.
Нет, она точно не боец. Чем думал Стрыкин, когда брал? Из заштатной, никому не известной Лиги четвертого дивизиона? Четвертого! Там даже вшивый пудель как лев!
Да и взвод сформирован через жопу. Из ценного только Юлий с Юфирью. Вот они просто звери. Остальные полное барахло. Да и поздновато в них всерьез вкладываться. Восемнадцать-двадцать лет – вот оптимальный возраст курсанта. До тридцати доживет половина, до тридцати пяти – единицы.
Мне повезло. Я ушел в тридцать шесть и своими ногами. Правда, с червем и металлической пластиной в башке. Лабиринт никогда не отпускает добычу. Я для него свой, раз обманул смерть. Единственный, кто пережил резню с Варей. На мне черная метка судьбы.
Теперь за Периметр уж не пройти. Кто меня пустит? Нет такого рейда. Мельчает народ, деградирует. А я бы с удовольствием вернулся червя прогулять. Он давно просится. Вспомнить былое, повидать своих, показать силу.
– Битик, что молчишь? Заметил что? У нас помехи. Как Ханса? – проснулся вдруг Стрыкин.
Ох, неспроста картинка пропала. Хотя на острове так часто бывает из-за Дыры.
– Да хрен с ним что сделается, – раздраженно проворчал я. – Вьется, аки ворон над буйной башкой. Нарисую всё в рапорте.
– Ты аккуратнее с ним. Береги, как свои яйца! Понял меня? На кону многое. Усёк?
– Так точно, босс. Понял.
Сто раз пожалел, что не могу отключить связь. Шеф разозлил. Тайны, секреты, а мне ни слова! Зачем тогда звал? Я вовсе не рвался. Взвод набирал Шестой Отдел, так пусть с ним и трахается. Ускоренное обучение? Похороним быстрее! Спешка всегда плохо заканчивалась. Сколько таких на моей памяти было…
Яйцеголовым-то в пекло не лезть. Лезть всегда нам. Хорошо, хоть живут сорок лет. Вреда от них меньше. Проклятие – благословление. Уж в этом случае точно.
– Битик! – истерично завопил имплант.
Я и без подсказки увидел проблему. Иванка потеряла пространственную ориентацию и рефлекторно дернулась, поддав газа. Ее закрутило и с ускорением потащило вверх.
Что она творит?!
Девчонку болтало по небу, как сдувавшийся воздушный шарик. Вероятно, от перегрузки потеряла сознание. С земли ей кричали, махали руками, а Ханса даже не пытался помочь! Он, как бесчувственный, продолжал работать по своему заданию.
Подпрыгнув, я рванулся к ним в небо, благо ранец на мне. Ничего, еще и не такие экземпляры вылавливал. Снизу полет не впечатляет, а вот наверху крышу сносит частенько. Причем у всех по-разному. У кого от страха, у кого от восторга. Иванку же трясло еще на земле.
На встречных курсах девчонку не поймать: скорость большая, расшибемся в лепешку. Надо догнать и аккуратно зацепить, не оторвав руку.
Маневр хорошо выглядел только в теории. Девушку непредсказуемо мотало. Она закладывала немыслимые петли и виражи, то проваливаясь, то взмывая свечой, и я раз за разом промахивался. Стоило броситься на перехват, как цель рывком уходила в сторону.
Выглядело так, будто она специально. Будто взбесившийся ранец думал и действовал за нее. Сколько там еще газа? В таком дерганном режиме этот танец будет недолгим. Надо ловить.