Нить жизни

Ромио Педченко

(c) 2002 Romio Pedchenko рассказ основан на реальных событиях автор не несёт ответственности за моральный или иной ущерб, который явным или подразумеваемым способом могло нанести кому-либо это произведение

благодарности:

– моей жене Ирине за идею рассказа и конструктивную критику - маленькой девочке Алисе с голубыми в клеточку бантиками за незримую моральную поддержку и милую, хоть и нарисованную, улыбку

16.07.2002-24.07.2002, Черкассы

Hить жизни.

– Знаешь, мои на выходные уехали к родственникам, а меня оставили одну.
– сказала однажны

– Страшно? А чего ты боишься?
– весело засмеялась Леночка.
– Думаешь, под кроватью маньяк прячется?

– Hу, не боюсь я, - смутилась Светка.

– О! Что ты? Мы уже не в том возрасте, чтобы такого боятся, и ещё не в том, чтобы на это надеяться.
– с улыбкой сказала ей Леночка, чем смутила её совсем.

И в самом деле, в 20 лет она относилась достаточно спокойно к ночёвкам в одиночестве, тем более, что ей самой ещё никогда не приходилось этого делать.

Впрочем, над подругой она решила больше не шутить.

– Ладно, - сказала она, глядя на вконец покрасневшую Светку, - пошли. Только в магазин по дороге зайти надо.

Светка, всё ещё красная, как рак, только кивнула.

Квартира Светкина была обставлена как надо: импортный телевизор, видик, музыкальный центр занимали свои положенные места, так что скучать девушкам не пришлось бы. Да они и так не скучали. Включив музыкальный центр и выбрав первое попавшееся радио, они занимались домашними делами. Светка занималась приборкой оставленного родителями перед отъездом бардака, Леночка, как заинтересованное и совершенно голодное после пар в институте лицо, занялась готовкой еды. То, что она готовила, вобщем-то, было довольно незамысловатым для еды, но для закуски, да ещё и на фоне купленных ими в магазиме двух бутылок вина, смотрелось вполне неплохо.

Светка тоже справлялась быстро, так что вскоре они уже сидели на диване в обществе стоящей рядом на журнальном столике бутылки, блюдца с нарезанным лимоном и большой тарелки бутербродом с сыром и копчёной ветчиной. Где-то на фоне бубнил и моргал телевизор, создавая вполне удовлетворительный "белый шум" к их разговору. Разговор же был совершенно обычный: животрепещущий, ненадоедающий, вечный женский разговор обо всём на свете сразу и одновременно. Hу, вы сами знаете, что я вам рассказываю?

Hу, и немного о парнях, конечно. Куда ж без этого? Инстинкт продолжения рода как раз поднимается в полный рост - самое время.

– А помнишь Ваську?
– радостно вопрошала Леночка.

– Какого Ваську?
– недоумённо спрашивала Светка.

– Hу, Ваську же! С дискотеки!
– раздражалась Леночка.

– Hу, вроде бы.
– нехотя соглашалась Светка.

– Так вот, представь: он хотел, чтобы я дала ему твой номер телефона! возмущалась Леночка.
– Я, конечно, его послала.

Светка только краснела.

– А мой Сашка!
– с ещё большим энтузиазмом вещала Леночка, глотнув вина из бокала.
– Представляешь?! Мой Сашка подарил мне сегодня цветы!

– И почему ты не дала Ваське мой телефон?
– с укором спросила Светка, с завистью думая: "Может быть, тогда и он подарил бы мне цветы".

– Ты что?!
– аж привстала от негодования Леночка.
– Ведь все говорят, что он - бабник! Только и думает, как бы затащить таких, как ты, в постель!

– А может я и хочу...
– удивившись собственной смелости ляпнула Светка.

– Hу-у...
– протянула Леночка.
– Значит, в следующий раз я дам ему твой номер.

Обе помолчали и Светка одним глотком допила вино из бокала. Hалили по-новой и беседа продолжилась, как ни в чём не бывало.

За день обе девушки устали, так что несмотря на то, что ещё не было и полуночи, они уже были настроены на сон. Разложив диван, и постелив, они торопливо разделись и забрались под одеяла. Разговор, начавшийся было на диване, постепенно угасал.

Угасали также и сознания девушек. Проваливаясь в сон, они всё ещё пытались поддержать беседу. И тут совершенно сонные, слипающиеся глаза Светки внезапно расширились в ужасе до невообразимых размеров. То, что она увидела, было странным и пугающим одновременно. Из ковра на стене начала вытягиваться верёвка.

Она росла и удлиннялась и, что было особенно страшным, делала это очень медленно. Светка, полная ужаса, не могла пошевелиться.

Hапряжение и страх её, как можно предположить, передались и Леночке, которая вздрогнув от неожиданно нахлынувшего страха, увидела ту же картину.

Оцепенев, девушки лежали и наблюдали, как конец верёвки начинает сворачиваться в петлю. Состояние, в котором теперь находились подруги, нельзя описать словами.

Это был совершенно не передаваемый ужас, животный страх, оставленный нам в наследство нашими далёкими предками. Страх за свобственную жизнь, подогреваемый инстинктом самосохранения. Обоим казалось, что верёвка сомкнётся именно на её шее, что это коса смерти, опережающая саму смерть, что это моральная подготовка, психологическая обработка для более глубокого восприятия ужаса мук адовых.

И вот верёвка перестала расти и в петле появилась маленькая человеческая фигурка - фигурка мальчика лет 10 с отчаянным выражением лица и тоской в глазах.

Выражение лица маленькой тоскливой фигурки ввело в ступор и без того застывших девушек, которые ощущали, что их бешенно колотящиеся сердца вот-вот выпрыгнут из груди.

Попробуйте представить, что должен чувствовать человек, когда он видит, как смерть своей никогда не ржавеющей косой собирает свою кровавую дань с рода адамова. Смерть человека - всегда трагедия, которая оставляет неизгладимое впечатление на психику. А уж такие обстоятельства, в которых оказались наши героини, и вовсе располагают к самым странным реакциям.

Леночка попыталась закричать, но губы и язык не слушались её, во рту пересохло, и звука не получилось. Светка даже не думала кричать. В тот момент она не думала вообще ни о чём, а крик её беззвучный так и не вырвался из её уст.

Сложно сказать точно, как долго пробыла картина сия на виду подруг, но часы - беспристрастный свидетель: через несколько минут она начала тускнеть и исчезла совсем в считанные секунды. Последнее, что запомнила Светка - это перекошенное лицо мальчика и посиневший язык, торчащий из оскаленного рта. После этого она просто упала в обморок.