Нити судьбы
Шрифт:
Так Рион стал свободным торговым городом между Латерноном и Иллиафией, утратив при этом почти две трети своих земель. По сути, свободная территория ограничивалась полосой леса шириной в несколько миль, тянущейся вдоль реки Таор, собственно городом Рион, улочки которого спускались с холма вниз до самого залива, и клочком пустоши между побережьем Спящего моря и широким торговым трактом.
Короли Иллиафии на время оставили попытки присоединить к своим землям ещё и Латернон и передрались между собой за другие земли, в результате чего правитель в Иллиафии остался всего один. На протяжении пары столетий Рион оставался независимым, в нем процветали всевозможные ремёсла и торговля.
Такое великолепие прямо под носом не могло не раздражать какого-то-там по счёту короля Иллиафии, поэтому он решил снова присоединить Рион к своим землям. Правда, перестарался и полностью разрушил город, о чём даже есть весьма занятная легенда, связанная с пророчествами и призраками. Латернон закрыл глаза на это безобразие и выполнять давнюю угрозу не стал, но торговый договор с Иллиафией всё же расторгнул. Для Иллиафии потеря была небольшой, а Латернон при этом потерял выход на сушу. Морская торговля серьёзно затруднялась скалистым берегом и рифами, поэтому через пару десятков лет торгово-мирное соглашение всё же было восстановлено.
Рион по взаимному согласию сторон вновь был добавлен на карту Иллиафии, но при этом было строго оговорено, что любая попытка перебраться через реку Таор в обход торгового тракта будет расценена как попытка нарушить договор. Указом короля Эрарда III жителям Риона и его окрестностей было велено даже не смотреть в сторону реки Таор. Латернон, в свою очередь, усилил прибрежную охрану и предупредил своих подданных о том, что все перемещения возможны только через торговый тракт.
Город Рион так и не был восстановлен. На месте старого дворца воздвигли замок, вокруг которого выросли несколько маленьких деревень. Замок неоднократно подвергался нападениям, потому что в Иллиафии междоусобицы были привычным делом, но лордам Рионским на протяжении последних четырёх столетий всё же как-то удавалось сохранить эти земли во владении своего рода. Очень старого рода, который перестанет существовать с последним вздохом лорда Бавора, поскольку старик не оставил потомства.
Нэйджел с интересом оглядел стены, которым никак нельзя было дать больше сотни лет. Должно быть, это крыло замка было отстроено не так давно. Каменная кладка выглядела вполне надёжной, не зияла трещинами и даже не пропускала сквозняки, что говорило о высоком мастерстве архитектора, занимавшегося этой постройкой.
По дороге сюда он внимательно присматривался к тому, что должно было перейти к нему в управление после женитьбы на этой чокнутой ведьме, Алимее Рионской. И ему нравилось то, что он видел: тучные коровы и овцы паслись на пастбищах, огороженных добротными заборами; окна крепких деревенских домов сверкали на солнце дорогим хейнормским стеклом; крестьяне и их дети выглядели здоровыми и сытыми. Замок и его обитатели тоже создавали впечатление, что хозяева не просто живут на широкую ногу, а заботятся о том, чем владеют. Рион был лакомым кусочком, и это объясняло, почему король Хелигарг не стал бы отдавать его кому попало.
Всё было понятно, кроме одного – зачем Рион понадобился отцу? Хелигарг и несколько поколений его предшественников никак не выказывали намерений запустить свои алчные руки в Латернон. Они строго соблюдали договор, предпочитая честную торговлю, и не заступались за тех, кто пытался нарушить границы владений. Маленькое северное лордство все давно оставили в покое, так зачем сейчас нужно было возобновлять давно забытый спор за кусок земли, от которого
– Отец, скажи честно, зачем тебе Рион? – Нэйджел переключил своё внимание на лорда Саржера, который в этот момент развлекался тем, что пытался подманить куском сыра толстого чёрного кота.
Один из стражников, услышав его вопрос, напрягся и подошёл поближе. Нэйджел не стал возражать столь откровенному интересу, поскольку считал, что раз уж ему предстоит повелевать этими людьми, то они должны сразу знать правду, а не шептаться потом по углам, домысливая недосказанное.
– Ну как же, – отозвался лорд Саржер, не удостоив сына взглядом, – я ведь тебе всё объяснял… Кыс-кыс… Кы-ы-ыс-кыс-кыс… Вот ведь упрямый кот, а! Ну и ладно, сам съем.
Он демонстративно засунул сыр себе в рот и принялся медленно его жевать, всем своим видом показывая коту, насколько это вкусно. Осознав, что еда ему уже не достанется, кот повернулся к гостю спиной и занялся вылизыванием задней лапы.
– Отец…
– Ну что? Ну сколько можно одно и то же повторять? Я хочу расширить и укрепить наши границы. К тому же, ты уже согласился на этот брак, так что оставь политику мне и делай то, что от тебя требует долг рода Хараган.
– Да будь трижды проклят этот долг… О! А вот и ещё желающие укрепить свои границы! Интересно, этот хлыщ тоже жениться приехал или у него другие виды на эту землю?
Он криво ухмыльнулся, разглядывая конкурента. Или не конкурента – у гостя на лбу не было написано, зачем он явился в Рион. Впрочем, поведение последнего не оставляло сомнений в его намерениях прибрать владение к рукам, да и помрачневшие лица слуг и замковой стражи только подтверждали это.
Новый гость был одет скромно, но не бедно. В его дорожном костюме не было излишеств, но запылившийся плащ был сшит из качественной ткани, высокие сапоги выглядели добротно и даже некоторым образом элегантно, а тщательно зачёсанные назад и перехваченные узкой бархатной лентой длинные светлые волосы свидетельствовали о том, что мужчина уделяет немало внимания своей внешности.
«Интересно, если он скакал сюда верхом, то как умудрился сохранить голову настолько прилизанной?» – не без ехидства подумал Нэйджел и запустил пальцы в свои всклокоченные каштановые космы. Он видел этого человека впервые и ещё даже не успел познакомиться с ним, но почему-то уже начал испытывать неприязнь к гостю лорда Рионского и его воспитанницы.
Лорд Саржер тоже недовольно скривил губы, но его недовольство было вполне объяснимо. Во-первых, никто не соизволил уведомить лордов Латернона о том, что их уважаемый сосед при смерти. Саржер вёз сюда сына, будучи уверенным в том, что они с лордом Бавором досконально обсудят все детали брачного договора и достигнут соглашения по вопросам, которые латернонскому лорду показались спорными. Увы, сосед не то что обсуждать какие-то условия, он и одного-то слова не мог внятно вымолвить. А если принять во внимание его состояние, то было понятно, что окончательное решение теперь будет принимать взбалмошная девчонка, у которой ветер в голове.
Во-вторых, внезапная болезнь лорда Рионского, понятное дело, привлекла к Риону пристальное внимание тех, кто был охоч до этих земель. Саржер не взваливал на плечи сына обязанность следить за границей Латернона, поэтому мальчик и не понимал, что лучше самому владеть приграничными землями и знать, что здесь творится, чем сидеть на бочке с порохом и гадать, какая блажь может прийти в голову соседям. Да, король Хелигарг не совал нос в дела Латернона, но кто мог гарантировать, что его наследники не захотят добиться того, обо что другие обломали зубы?