Нити судьбы

Трусс Анастасия

Я открыла глаза. Я была в кровати. Рядом, свернувшись в клубок, спал Блэк. Кая рядом не было.

«Неужели, Каю, на самом деле, трудно со мной сдерживаться? – подумала я. – По нему не скажешь, но… И что я должна делать? Кая спросить? Ага, и как это будет выглядеть?! «Кай, а о чём ты думаешь, когда мы в одной кровати? Ты спокойно спишь?». Глупо-то как. А когда он спросит, с чего я это спросила? Сказать, что это меня второе «я» надоумило, по имени Адалисса?».

– Проснулась, Милена?

«Лёгок на

помине».

– Да. Мне тут такой сон интересный снился. Вроде как, и не совсем сон.

– В каком смысле? – не понял Кай.

– Похоже, у меня раздвоение личности и моё второе «я» зовут Адалисса.

– Адалисса?

– Мне кажется или тебя это не очень удивило? – с удивлением посмотрела я на парня. – Ты, как будто, услышал то, что уже и так знал!

– Об Адалиссе я узнал от Шейна Келлера, – признался Кай.

– От Шейна?! Это и есть то, что ты мне не договорил вчера?! – возмутилась я. – Тебе не кажется, что то, что в моей голове живёт ещё какая-то вторая личность, я должна знать?! Кстати, а откуда Шейн об Адалиссе знает?

– Она появилась, когда Шейн пытался вернуть тебе память. Когда у Келлера что-то начало получаться, появилась Адалисса и запретила ему лезть в твои воспоминания.

– Почему ты мне вчера этого не сказала?!

– Котёнок, давай не будем ссориться с самого утра. Не сказал вчера – сказал сегодня, когда это стало необходимо. Так, что там с твоим сном?

В первые секунды мне пришло в голову, в отместку за молчание Кая, тоже ему ничего не рассказывать, но быстро передумала. Во-первых, раз уж я сама начала говорить, то надо договаривать. А во-вторых, если я и откажусь рассказывать, а Кай очень захочет знать, то он, всё равно, развяжет мне язык. Иногда, приходиться напоминать себе, что ты – марионетка, которой легко можно управлять. Поэтому, взвесив все «за» и «против», я рассказала Каю о том, что я видела в своём сне.

– А почему тебе не пришло в голову, что это просто сон? – поинтересовался Кай.

– Сама не знаю. Я, как увидела Адалиссу, почему-то сразу поняла, что всё это, хоть и сон, но происходит взаправду (плохая формулировка, но я не знаю, как объяснить по-другому). Тем более что, действительно, Адалисса в доме Филиппа брала контроль над телом. Не понимаю только, как ей Рейф мог понравиться?!

– У каждого свои вкусы, – пожал плечами Макфей.

– Ага, только у некоторых они слишком извращённые! – буркнула я. – Но, об Адалиссе беспокоиться бесполезно. Если она захочет «погулять», то помешать я ей не смогу. А пока она не вылезает, то и чёрт с ней. Рейф меня беспокоит куда больше. Убить – не убьёт, но нервов точно будет стоить. Мне ещё как-то Лави надо будет об этом сказать.

– Милена, можно задать тебе один вопрос? – внезапно спросил Кай.

– С каких это пор ты спрашиваешь? – фыркнула я. – Тебе моё разрешение, обычно, не нужно. Ну, ладно. Спрашивай.

– Адалисса просила тебя не вспоминать. И она не первая, кто тебе об этом говорит. Так почему ты до сих пор держишься за эту идею – всё вспомнить? Может, хватит зацикливаться на этом? Тем более, ты сама видишь, куда тебя ведут попытки вспомнить.

– Ты не понимаешь, Кай, – покачала я головой. – Одно дело, когда ты просто забываешь в силу детского возраста или просто из-за забывчивости. И совсем другое, когда тебе кто-то стёр память и заменил её фальшивой. Это – моя жизнь! И всё, что в ней было – плохого или хорошего – это моё!

– Похоже, тебя не переубедить, – вздохнул Кай. – И что ты теперь собираешься делать?

– Пока не знаю. Одно знаю точно. Переживать из-за того, что я убила Филиппа, я больше не стану. Я поняла, что я… я могу убить того, кто этого заслуживает. Я могу убить кого-то, защищаясь. Могу убить из мести. Знаю, что могу. По идее, это должно меня пугать, но… не пугает. Вот так.

– И, в результате, тебя пугает то, что тебя это не пугает?

– В общем, да. Странно звучит, но это так. Вчера я думала об убийстве Филиппа, меня это волновало, а сегодня… сегодня – нет.

– То есть, тебе было бы легче, если бы ты сейчас билась в истерике, рыдала и так далее?

– Да. Нет. Не знаю! – наконец, определилась я. – Я не знаю. Просто мне неуютно от того, что я спокойно отношусь к смерти Филиппа. Хотя… может, так и должно быть? Филипп был подонком и от его смерти, я думаю, многие вздохнули свободно. Относилось бы это ещё к Рейфу, но – увы. Эх, не хочу я сейчас заморачиваться по этому поводу. Может, тогда, когда я захочу заняться самокопанием, и когда у меня не будет других проблем, я об этом подумаю. Проблемы надо решать по одной.

– И чем же ты вначале хочешь заняться?

– В начале, я просто хочу позавтракать, – сообщила я, а когда посмотрела на часы, поправилась. – Точнее, уже пообедать. А потом… потом я должна поговорить с Лексом.

– Зачем?

– Хочу спросить, почему он не спас меня раньше. То ли потому, что он пришёл позже. То ли потому, что у него были свои причины. Вот, если у него были какие-то свои причины – их я и хочу знать. И ещё, – я взяла в руки медальон-дракон. – Я только сейчас вспомнила, какими свойствами обладает этот медальон. Дорей мне говорил, что он, отравляя мою кровь, убивает тех, кто пьёт мою кровь против моей воли. Так, почему он не убил Рейфа? Об этом я тоже хочу спросить Лекса. Но, как я и сказала, война войной, а обед по расписанию. Я есть хочу!

– Я тебе предлагал, после возвращения, поесть.

– Тогда я не хотела, – пожав плечами, ответила я.

– Тогда одевайся и пошли.

«Так я и не спросила Кая о смущающем меня вопросе, – подумала я, одеваясь. – А всё из-за Адалиссы! Если бы она мне ничего не сказала, то я бы даже и не задумывалась над этим! А может, Адалисса в чём-то права? Она сказала, что я… как это она назвала? Держу Кая в рясе монаха? Но, мы с ним встречаемся не так уж и долго. Ну, по крайней мере, не столько, сколько нужно мне для того, чтобы захотеть заняться сексом! Чёрт, почему меня, вообще, всё это так смущает?! Мне же не десять лет! Так, об этой проблеме надо забыть, по крайней мере, до тех пор, пока я не переживу это чёртово восемнадцатилетие. Если этого не случится, то и смысла ни в чём нет. М-да, у всех достижение совершеннолетия – праздник, а у меня… у меня просто борьба со смертью какая-то!».

– Идём, котёнок, – Кай хотел взять меня за руку, но я одёрнула руку. – Что с тобой?

– Прости, я…

Я не знала, как объяснить это Каю. Просто слова Адалиссы не выходили у меня из головы и теперь… теперь я во всём видела сексуальный подтекст! Нет, конечно, и до этого прикосновения Кая меня не оставляли равнодушной, но не до такой степени!

– Понимаешь, мне Адалисса кое-что сказала, – наконец, решилась признаться я.

– И что же она тебе такое сказала, что ты от меня шарахаешься?