Нити судьбы

Трусс Анастасия

– Да? Жаль, – вздохнула я. – Такого классного места не станет!

– Но тебе здесь нравится?

– Ещё бы! Знаешь, я всегда мечтала побывать в планетарии, но у меня никогда не было такой возможности. В нашем городе планетариев отродясь не было, а в большие города я не ездила до этой экскурсии.

– Значит, можно сказать, что я исполнил твою мечту? – сказал донельзя довольный Винсент. – А я получу что-нибудь за это? Поцелуй, например? Разрешишь?

– С каких это пор ты просишь разрешения, чтобы поцеловать меня? – улыбнулась я. – Вчера ты об этом не спрашивал.

–

Вчера – это вчера, а сегодня – это сегодня. Но, в любом случае... – договаривать он не стал, а просто поцеловал меня.

Поцелуй был совсем не таким, как вчера. Наш первый поцелуй был пронизан нежностью и легкостью, как и полагается людям, впервые ставшими ближе. Вчера все было осторожно – Винсент проверял, отвечу ли я взаимностью, смотрел на реакцию. А сегодня парень целовал меня, жадно сминая губы и страстно проникая глубоко своим твердым языком. Моя голова привычно закружилась в окружении миллиарда звезд, расположенных над нами. Дыхание сбивалось, но это не мешало мне отвечать на поцелуй с той же страстью.

– Кхм, мне, конечно, очень жаль вас отрывать от столь интересного занятия, но, всё-таки, придётся.

Мы с Винсентом оторвались друг от друга и посмотрели на незваного гостя. Это был наш завуч по воспитательной работе – Доминик Вейн!

– Ой! Здравствуйте, мистер Вейн. А мы тут… это… – я не представляла, что можно сказать в подобной ситуации.

– Я вижу, что вы тут «это»! – усмехнулся завуч. – Значит, так. Если вы сейчас исчезните за пять секунд, то я делаю вид, что ничего не видел, и меня тут вообще не было. Ясно?

– Ясно! – кивнул Ванхам. – А вы сейчас, разве, не должны быть на собрании учителей?

– Собрание только что закончилось – это во-первых. А во-вторых, ваши пять секунд уже пошли, – сообщил Доминик.

Мы не стали больше испытывать терпение завуча, а решили быстро смыться от греха подальше.

– Блин! Почему именно завуч по воспитательной работе?! – задала я вопрос, когда мы уже просто шли по коридору. – И на фиг он зашёл в планетарий – кабинет, который даже не используется?

– Не знаю. Спрашивать его сейчас об этом мне как-то в голову не пришло.

– А в «Шисуне» очень строго относятся к отношениям между учениками?

– Да нет. Здесь вообще смотрят на такое сквозь пальцы. Во всяком случае, когда дело касается учеников старше семнадцати лет. Ну, и тем более, марионетки и кукловоды часто живут в одной комнате, даже если они разного пола. Учителя же не будут каждую ночь проверять каждую такую пару – кто и чем там занимается. Преподавателям это и на хрен не надо. У них своих дел полно, кроме как следить за нравственностью школьников, некоторым из которых уже за двадцать. Конечно, преподавателям не желательно попадаться в таких компрометирующих ситуациях, как мы сегодня. Выгнать за это – не выгонят, но лекция о нравственности часа на три обеспечена. Разумеется, многое зависит и от самого учителя. Как видишь, Вейн в этом вопросе – нормальный мужик. Келлер вообще это приветствует – он бы сам ушёл, чтобы нам не мешать. С остальными как повезёт.

– А отношения между марионеткой и кукловодом часто перерастают в любовные, если они разного пола?

– Как ни странно, но не так уж и часто. По идее, они проводят очень много времени вместе, они чувствуют эмоции друг друга… Но как раз это и является основной причиной, почему марионетки и кукловоды редко становятся парой. Они не успевают соскучиться друг о друге – как ни парадоксально, но идёт, как бы, перенасыщения общением. Доверия тоже нет. О каком доверии может идти речь, если ты всегда знаешь, что в данный момент ощущает твой партнёр? Грубо говоря, изменил ты своей марионетке или кукловоду, переспал с кем-то, оргазм испытал и это сразу же поймёт твоя вторая половина. Ещё один фиговый момент – это то, что кукловод может закрыть свои эмоции от своей марионетки. Ненадолго, но вполне ощутимо. Такая вот несправедливость – кукловод может, а марионетка нет.

– Действительно, несправедливо! То есть, кукловод может изменять направо и налево, а марионетка об этом ни сном, ни духом? Теперь я понимаю, почему романтические отношения между кукловодом и марионеткой редки. Так, куда сейчас пойдём, раз уж нас выгнали из планетария? Может, для начала, в столовую? А то я есть хочу, – предложила я.

– А пошли ко мне? Продукты у меня есть. Готовлю, вроде, неплохо. По крайней мере, ещё никто не жаловался.

– Приставать не будешь? – прямо спросила я.

– Нет! Во всяком случае, если ты сама не захочешь, – пообещал Винсент.

– Тогда пошли.

Глава 8.

Глава 8

– Говорю сразу. Я готовлю ужасно, – предупредила я. – У меня в школе по уроку домоводство выше тройки не было никогда! Мне эту тройку, вообще, из жалости ставили только за тем, чтобы я школу смогла закончить и аттестат получить. Так что, если хочешь, чтобы я тебе помогала в готовке, то давай мне самое лёгкое – где нельзя что-нибудь разбить, сломать, сжечь, взорвать и тому подобное.

– Помогать мне не надо. Я сам прекрасно со всем справлюсь. Ты пока в комнате посиди.

– А можно я пока в душ схожу? А то я после физических занятий…

– Конечно-конечно! В душе есть защёлка, так что подглядывать у меня возможности не будет и зайти типа «случайно» – тоже не смогу, - в голосе Винсента появилось смущение.
– Мойся спокойно. После душа можешь надеть мой халат. Правда, он тебе великоват будет, но ничего другого у меня нет. Если хочешь, то, конечно, можешь к себе сходить.

– Да нет, меня всё устраивает, – сказала я и, оставив своего парня на кухне, пошла в душ.

Сняв с себя одежду, я встала под горячие струи воды. Дверь на защелку ради собственного спокойствия пришлось закрыть. Я, конечно, доверяла Винсенту в этом плане, но мало ли – ведь знакомы мы лишь пару дней. Почему я не пошла к себе, чтобы принять душ там? Честно говоря, мной двигала банальная лень. Очень уж не хотелось после горячего душа, когда ты такая распаренная, разморенная паром, идти куда-то. Да и почему нельзя мыться в комнате парня? Даже если кто-то придёт и подумает что-то не то – мне всё равно. Это моё личное дело, даже если бы мы с Винсентом действительно занимались у него чем-нибудь развратным. Так, что-то я отвлеклась от основного рассказа.