Нити судеб

Лик Анастасия Владимировна

— Фракийцу?

— Да… но это всё не главное. Деметрий, мы совсем недавно покорили Рим. Теперь он наш, — сказала Лина и улыбнулась, наслаждаясь реакцией Деметрия. Он удивлённо открыл рот, и недоверчиво улыбнулся. Но быстро справился со своим изумлением.

— Скажите, а вы действительно Максимилиана, когда он был маленьким, возили с собой на войну? — вдруг спросила Лина.

— Конечно, только так можно было воспитать из него полководца, — уверенно кивнул он, немного откашлявшись.

— Ох, а я когда узнала,

что муж собирается взять нашего сына на боле боя, чуть не умерла от страха. Годовалого малыша… да ещё доспехи для него изготовил. Но кажется Деметрию даже понравилось. Он совсем не плакал и внимательно за всем наблюдал. Максимилиан сказал, что это его первая победа, и потом, когда он подрастёт, может рассказывать всем, что взял Рим.

— Но сейчас всё иначе, — сказал Деметрий.

— Да, иначе, — грустно вздохнула девушка и опять посмотрела на водную гладь, в которой отражался Максимилиан. — Даже удивительно на сколько всё по другому… Но он помнит меня.

— Что-то не похоже, — усмехнулся Деметрий.

— Садитесь, — махнула рукой Лина, — скоро учения закончатся, и вы сами всё увидите.

Деметрий сел рядом и в очередной раз поразился этой странной женщине, и тому, как она смотрела на Максимилиана. Лина могла говорить невероятные вещи, в которые было очень тяжело поверить, но то, как она смотрела на полководца, говорило о многом. Она любила его, безумно сильно любила. И он даже не мог представить себе, какую она чувствовала боль.

— Какой он? — вдруг спросил Деметрий.

— Пожалуйста, не спрашивайте, а то я сейчас опять расплачусь, — отвернулась Лина от мужчины. — Я не могу поверить в то, что больше никогда не коснусь своего мужа, не почувствую его сильных рук, аромата сандалового дерева, которым пахнет его тело, — уже сквозь слёзы прошептала она. — Это слишком жестоко наказывать подобным образом. Максим же ни в чём не виноват, ни он, ни Тигран, почему они должны страдать из-за моей ошибки? Лучше бы Афина просто убила меня, но оставила тот мир прежним…

— Шшш, не плачь, — обнял Деметрий девушку, желая утешить её.

— Я бы хотела сказать, что он похож на вас, но Максимилиан другой, — продолжила говорить Лина. — Он очень строгий, холодный, властный. Всегда следует общепринятым правилам и не любит, когда я их нарушаю, особенно на людях. И постоянно говорит мне, что Деметрий, которому всего один год и девять месяцев, ведёт себя лучше, чем я. Вы может гордиться своим сыном, он вырос действительно хорошим царём, и я каждый раз поражаюсь его работоспособности, — улыбнулась Лина, смотря, как Максимилиан подъезжал к дворцу. — Смотрите.

Деметрий переключил своё внимание на сына, который соскочил со своего чёрного коня и быстрым шагом направился… в гостевое крыло?

— Я не понимаю, — тихо сказал он, смотря, как полководец зашёл в одну из гостевых комнат на женской половине и,

не раздеваясь, прямо в доспехах, лёг на кровать.

— Это моя комната, — произнесла Лина сквозь ком в горле. — Он не помнит меня, но чувствует.

— Ты живёшь в гостевой комнате?

— Раньше жила, но после того как мы поженились, Максимилиан разрешил мне оставить её за собой, — ответил Лина, на что Деметрий только ухмыльнулся этому странному поступку и не мог отвести взгляд от сына. Неужели это правда? Всё что рассказывала Лина… Нет, этого просто не может быть.

Но она совсем не была похожа на робкую и послужную гречанку, в ней чувствовался дерзкий характер, и наверняка управляться с этой женщиной было делом непростым. Неужели Максимилиан полюбил её? Полюбил на столько, что вопреки традициям и правилам взял в жёны простую женщину, которая хотя и была достаточно мила, но далека от греческих канонов красоты.

Но как бы то ни было, Лина была тут, в Аиде, и выхода от сюда не было.

— А здесь всегда так? Темно, тихо, без ветра, без тумана… — вдруг спросила она.

— Да, это же мир мёртвых, и природа тоже мёртвая.

— Деметрий, а хотите, я вам расскажу легенду о славном герое Геракле? Максимилиан очень любил слушать их, возможно и вам понравится, — сказала Лина, и наконец, оторвалась от созерцания водной глади.

— С удовольствием, — широко улыбнулся мужчина и подал руку девушке, предлагая ей подняться.

Глава 7

Максимилиан лежал, закрыв глаза, и не мог понять, что опять его привело в эту гостевую комнату, и чем она отличалась от прочих. Но только тут он чувствовал покой в душе, покой и в тоже время тоску, рвавшую душу на части.

"Мне нужна новая комната" вдруг возник незнакомый голос в голове. Максимилиан резко открыл глаза, но никого рядом не было.

"О боги, я схожу с ума. Мне уже мерещатся незнакомые запахи, голоса, чьи-то шаги… и всё это заставляло сердце болезненно сжиматься. Но почему?"

Вот и сейчас, Максимилиан как будто чувствовал кого-то рядом с собой, чувствовал нежный любящий взгляд. Он как будто ласкал его, согревал. Закрыл глаза, не в силах это вынести, но совершенно неожиданно почувствовал движение рядом с собой. Повернулся… о боги!

Перед ним стояла Афина. Это была точно она, в этом не было сомнения, Максимилиан её узнал сразу, хотя видел до этого всего раз в жизни. Давно, когда ему было девять лет, во время прощания с отцом. "Будь сильным. Теперь ты царь. Докажи им, что ты достойный сын своего отца" — сказала она тогда. Слова, ставшие главными в жизни молодого царя. И сейчас Афина стояла перед ним, божественно прекрасная, в длинном белом струящемся хитоне и пронзительно зелёными глазами.

— Здравствуй полководец, — улыбнулась она ему.