Нити света. Том 1
Шрифт:
Граф Кайл Де Гаруж вскрикнул от боли и обмяк в кресле.
– Кто следующий выступит с повесткой? – задал вопрос Тео, отводя холодный взгляд от трупа Графа.
Все молчали, не решаясь заговорить. В скором времени этот зал станет могилой для многих из присутствующих.
7. Новая вера
Старцы говорили: «У богини Баах странное чувство юмора». И Рамира на собственном примере в этом убедилась. В одночасье вся её жизнь полетела в узилище Дунха, и то, чего она так сильно боялась и опасалась, свершилось.
С семи лет, когда Рамира узнала, что она не просто маг, а маг-некромант, она опасалась попасть в оплоты. Она боялась Мёртвых земель даже больше самой смерти. Она помнила, как бабушка Тильда пугала их демонами Дунха, если они с сёстрами плохо себя вели.
– Не будете послушными девочками, злой Дунх пришлёт своих демонов, и они заберут вас в Мёртвые земли, – поговаривала бабушка, и тогда Рамира верила в эти сказки.
Она
Будучи пятой дочерью купца, Рамира с малых лет знала, что шанс выйти удачно замуж очень мал. Имея шесть дочерей, мастер Манжульс, её отец, всю свою жизнь копил на приданое. В Заларии невеста считалась выгодной не только по красоте и статусу, но и из-за приданого. Нередко девушки из обычных семей мастеров могли стать аристократками, всего лишь имея хорошее приданое и выйдя удачно замуж. Её бы не спасла и внешность, она была совершенно обычная, как у многих девушек: ничем не привлекательное заурядное лицо в обрамлении чёрных волос, худощавая фигура без внушительных пышных форм, так обожаемых мужчинами. Простушка – всё, что можно было о ней сказать. Единственное, что выделяло её среди массы сверстников, – это редкого цвета глаза: ярко-голубые с фиолетовым отливом. Но редкий цвет глаз – не повод для замужества, – повторял отец за её спиной.
Её отцу приходилось много работать и заводить необходимые связи, чтобы хоть как–то устроить дочерей. Но когда в ней открылся дар некроманта, отец будто забыл о ней. В восемь лет её отдали в школу магии. Об обучении на дому отец и слышать не хотел –это стоило слишком дорого. Рамира до сих пор помнит подслушанный спор родителей. Мать в слезах умоляла отца не отдавать Рамиру в школу и найти учителей на дому также, как и для Лорис, их третьей дочери, которая была целителем. Но отец был непреклонён: «Она пятая, и она некромант. Магия смерти, проклятая магия. Кто возьмёт её замуж? В школе она хоть сможет найти себе призвание». Рамира понимала, что отец хотел для неё как лучше, но так до сих пор не смогла простить его. Всё время обучения она жила в школе, вдали от дома, виделась с родными лишь на каникулах, и вот после окончания школы, вернувшись домой полной решимости не продолжать обучение, судьба распорядилась по-своему. В то лето Гала, их старшая сестра, сыграла свадьбу с младшим сыном графа Негара. Празднество было великолепным: красивая музыка, украшения и изысканные наряды. Но одним из приглашённых был ректор академии из самой столицы – Малу. Нет, она старалась не злиться на сестру, старалась оправдать её и уговаривала себя, что Гала просто хвасталась своими родственниками. Но когда ректор Ампир узнал, что Рамира обладает восьмым уровнем магии, он тут же загорелся идеей заполучить её в свои ученицы. Рамира знала, что отец даже потребовал у него платы, чтобы он отпустил любимую дочь учиться. Красивая легенда для того, кто во всём и всегда искал выгоду. Попав в Академию, её тут же стали обучать по специальной программе, сразу же внедряя курсы по специализации боевой некромантии. Сам ректор Ампир давал ей частные уроки, пророча ей место магистра. Через год Рамира смирилась и даже приняла свою участь быть магистром в Академии и преподавать куда лучше, чем Мёртвые земли. Она прилежно училась, с блеском сдавая все экзамены и проходя все испытания. Она стала любимицей многих учителей, за что однокурсники её не возлюбили. «Они просто тебе завидуют, такой талант рождается раз в сотни лет», – говорил Ампир, когда она ему жаловалась на отчуждённость ребят. И она ему верила. Она верила всему, что он ей говорил. Взяв её под своё крыло, Ампир дал ей то, чего не смогли родители: он заменил ей отца, всегда заботясь о ней, заменил мать, выслушивая и утешая, и он же стал её первой любовью и её первым мужчиной. Ампир стал её смыслом жизни. Редкими тёмными ночами, лёжа одна в своей комнате в общежитии, она мечтала о том, как закончит Академию, как Ампир разведётся с женой, и они, наконец, поженятся. Мечтала, что они купят домик на окраине студенческого городка, поближе к полям, которые она так любила, мечтала о детях, грезила, как они вместе будут преподавать и растить детей. Эти мечты грели её в течение всех лет, проведённых в Академии. И вот, когда специализация подошла к концу, Ампир вдруг заявил, что им придётся расстаться. Его жена забеременела, и ему нужно думать о семье, а не о постельных утехах.
Она его любила, он был её миром, а она была для него всего лишь постельной утехой. В то утро Рамира впервые стала взрослой. Пелена наивности спала и рассыпалась, словно тончайший хрупкий хрусталь. На вручение диплома она шла, словно на эшафот. Она не помнила, как поднималась по лестницам к пьедесталу, не помнила, что говорил магистр Пандус, она бы вообще ничего не помнила, если бы ни фраза «Поздравляю, вас избрали по распределению к Куполу». Ей вручили бумаги и подтолкнули к лестнице. Рамира помнит тот миг отчаянья, когда она сидела на подоконнике своей комнаты, находившейся в восточной башне общежития на восьмом этаже: она сжимала бумаги о распределении и смотрела вниз, решая, прыгнуть или нет?
«Все равно меня там не ждёт ничего, кроме смерти». И Рамира была полностью в этом уверена. Её распределили в крепость Агзар – самый юго-восточный оплот заставы, разделяющей Мёртвые земли и весь остальной мир. Агзар был последним земным оплотом и самым опасным. И её высылали туда на восемь лет обязательной службы. Несмотря на границу с Тарией, Залария не была военным государством, а женщины вообще никогда не держали оружия в руках. Лишь магов обучали военному делу. И некроманты не были обязаны служить на заставе, как в странах Альянса и Карминии, но приказ, подписанный самим королём Пейдрагом, нельзя было нарушить. Каждый год каждая страна континента была обязана высылать минимум семь некромантов к куполу. И в этом году её включили в список восьмой. В истории она первая женщина- некромант, высланный из Заларии. Она понимала, что всё это дело рук Ампира, понимала, что это его лёгкий способ избавиться от неё, чтобы жена-аристократка не узнала правды о его похождениях. И от этого знания её сердце покрылось мраком. В Заларии некромантия считалась тёмной магией: некромантов не любили и опасались. Считалось, что у них нет души, так как они прокляты смертью. В тот день её душа и сердце на самом деле умерли. А если она и так уже мертва, то какая, в сущности, разница, где погибнет её тело: тут, в Заларии, или там, в крепости Агзар? И она поклялась себе больше никогда не любить. Если она выживет в Мёртвых землях, то больше никогда не вернётся в Заларию. Тут её больше ничего не держало.
Два дня сборов, короткое и пустое прощание с родителями и сёстрами, и вместе с сопровождающими она ступила в портала в Малу, оттуда в Пилецию, город на юге Карминии, транзитом через Дипраш, что на севере Барнаса. От Пилеции ещё три дня пути до Нирана, въезда на земли оплотов. И спустя пять дней она будет в Агзаре.
Год назад Рамира проходила летнюю практику в одной из крепостей заставы. И это были самые ужасные два месяца её жизни: военная комендатура, военная еда, постоянные тренировки и рейды в Мёртвые Земли. А из развлечений лишь книги, музыка, которую играют сами солдаты, и карты. За два месяца она привыкла к тренировкам и ранним подъёмам, в конце практики еда уже не казалась такой пресной и невкусной, она даже побывала в трёх вылазках в Мёртвые Земли, и в одной из них они даже столкнулись с настоящим демоном. В те два месяца в крепости Наруш самым сложным было привыкнуть к народу вокруг. Из ста двадцати трёх человек, населявших крепость, лишь пятнадцать были женщинами, и лишь три их них некромантки. Остальные судомойки или повара. И те три женщины были грубыми, с мужскими повадками: они пили и ругались наравне с мужчинами, в них было больше от мужчин, чем от женщин. У всех троих были коротко стриженые волосы, а тело натренированное, словно они годами не выпускали меч из рук. Рамира не боялась тренировок: всё же её обучали как боевого некроманта, и военная подготовка входила в обязательную программу, она даже неплохо владела мечом. Она опасалась, что за восемь лет службы превратится в такое же грубое и мужеподобное существо, как те три некромантки.
В Дураше их группа, которая составляла двенадцати человек, уменьшилась. Пять из призывников отправились порталом в Антор, и оттуда в Ламан, в Глирию: они отправлялись в крепость Гуран, в шестой из тринадцати оплотов. Двое покинули их в Пилеции: они отправлялись порталом в Басар, через Варалу, их распределили в крепость Шар, в девятый оплот. Лишь её ждал Агзар, одиннадцатый оплот. В Пилеции ей и её сопровождающему пришлось задержаться: они ожидали призывников из других стран и городов Ларании. Разог, низкорослый и плотный мужчина с тёмной кожей, длинными, заплетёнными в сотню косичек волосами, родом с островов, сказал, что в этом году в Агзар поедут девять новых призывников, и лишь она из Заларии. Разог мало разговаривал и очень скудно отвечал на вопросы об Агзаре, сказав лишь, что ей придётся много тренироваться и постоянно быть начеку.
Агзар пугал её. Об одиннадцатом оплоте она читала в углублённых учебниках о Мёртвых Землях –обязательном курсе для любого некроманта и универсала. Крепость находилась на высоком мысу, имевшему выход к морю. Построенная так, чтобы отбивать наземные и морские атаки, Агзар была фортовой крепостью. Регион вблизи Агзара был самым активным из-за близости замка Заришь, где когда-то и был открыт проход в узилище Мрака. Энергетический фон вокруг крепости колебался настолько сильно, что демоны появлялись даже вблизи самой стены купола. Это был один из самых опасных районов по всему периметру купола. В Агзаре служило около двухсот человек, но из-за высокой смертности распределение туда считалось наказанием, и мало кто из вменяемых людей сам решался на службу в этом гибельном месте.
В Пилеции к ним присоединились ещё восемь бывших студентов, таких же, как она, и одиннадцать солдат, двое из которых были универсалами. Трое раньше служили на восьмом оплоте и были распределены в Агзар, четверо сопровождающих, а остальные четверо возвращались из отпуска. Дан, один из универсалов, северянин средних лет, с грузным лицом, покрытым оспинами, ярко голубыми глазами, в которых, несмотря на насупленные брови, светилась доброта, вот уже тринадцать лет служил в Агзаре и не собирался покидать «любимое» место работы.