Нижнебург. Академия Теней
Шрифт:
– Майя.
– Прессия нейтрализует любой вкус. Потому её и так сыпят куда можно и нельзя, даже в воду.
– А если не добавлять прессию, что будет?
– Попробуй не добавляй. Полуночник ох как не хочет, чтобы его студенты испытывали эмоции. А еда, особенно вкусная – способна вызвать такой спектр эмоций, лучше любого кофейного напитка.
– Кофе тоже запрещен?
Пенна заговорщически улыбнулась.
– Кофе нет и кофейные зерна тоже. Но вот только есть и пить это в кафетерии запрещено, даже на собственной кухне. Не дай ВремеНика, тебя застукают за этим делом в неположенном месте. Тут – Пенна обвела взглядом всю Чашечку – студенты только и выживают что за счёт кофе.
– И где такое положенное место?
– Я тебе покажу – ответила Пенна, доедая свой сэндвич.
Майя догадывалась, что конструкции, похожие на большие телефонные будки, стоящие по коридорам всей Академии не просто украшения. В них все время толпились студенты, будки никогда не были пусты, а к ним стояли огромные очереди. Стены этих будок были стеклянные, и все происходящее внутри было видно.
– Как в аквариуме – буркнула Майя, когда им с Пенной удалось попасть внутрь.
– Идея ректора-губернатора. Он не одобряет кофе, но запретить его не может. Как никак это символ и традиционный напиток Подземельного мира. Однако он все же надеется, что такие будки и распитие кофе на виду у всех пристыдит кофеманов.
Майя, до этого никогда не любившая кофе, взяла приготовленный кофемашиной напиток в керамической чашке с гербом Академии теней – серебристой чайкой и черным вороном, которые летали по кругу, будто пытались поймать друг друга за хвосты. Майя вдохнула запах кофе так, будто ничего вкуснее в жизни не чувствовала. В Академии Теней в принципе ничем не пахло – ни преподавательским парфюмом, ни штукатуркой, ни краской, ни ремонтом. Полная пустота.
Пенна кофе пить не стала, она взяла из специального отсека кофемашины крафтовый пакетик пепельного оттенка и принялась жевать, лежащие там кофейные зерна, будто они были конфетами.
– Майя, привет, – окликнул её знакомый голос.
Майя обернулась. Это был Илья. Он тоже пил кофе в компании каких-то девиц с факультета катастрафологии – специалистов по созданию катастроф и несчастий. Девицы то и дело хихикали между собой, кидали многозначительные взгляды на Илью и перешептывались.
Майя протиснулась к парню и попыталась приветственно его обнять, но в который раз он её опередил, протянув руку для пожатия. Пришлось пожать.
Когда они закончили пить кофе, время уже подбиралось к десяти и все студенты потихоньку начали собираться на украшенной шарами и лентами площади. Представители Комитета Созвездий, который организовывал все мероприятия, помогали студентам расходится по своим местам, отведенным для каждого факультета.
– Не боишься? – хитро прищурившись спросил Илья, когда они с Майей оказались рядом, проходя через стеклянные двери холла на площадь.
– Если ломать ноги, то с Эвереста.
Часы Зерцали пробили десять, а почетные места для гостей ректора, обтянутые бархатом смоляного оттенка, все еще пустовали. Все студенты уже стояли выстроившись, играла нейтральная электронная музыка, не вызывающая никаких эмоций – готово было всё, кроме самого важного. В таком томительном ожидании начальства прошло пол часа. И только когда у всех ожидающих затекли ноги, музыка прервалась.
Парадные двери распахнулись и на площадь словно приведения выплыли почетные профессора Академии, которых сами студенты видели один раз в год. Теневики были одеты в черные мантии, теневицы в белые и на всех сияли острые звезды цвета стали. Когда почетные гости расселись вошёл сам губернатор-ректор Полуночник. Его мантия тянулась за ним следом метра на четыре.
Мария Сергеевна, которая была ведущей всех подобных мероприятий, стоя у стойки-кафедры посреди площади, представляла ректора-губернатора, стараясь не забыть все его титулы. За подобную оплошность можно было в два счета вылететь с работы.
– Заведующий кафедрой героев и катастрафологов, член-корреспондент Подземельной академии наук, академик Подземельной академии образования, доктор безликих наук, профессор заслуженный деятель науки Подземельного мира, заслуженный свободный артист Подземельного мира, двадцать четвертый губернатор Нижнебурга Эрлик грей Полуночник.
Под всеобщие шумные аплодисменты к кафедре вышел ректор.
– Здравствуйте, дорогие студенты… и вы, девушки, – девушек за студентов он явно не считал.
Полуночник начал свою длинную монотонную речь про новый полный перспектив год в Академии. Чуть ли не каждое его предложение было приправлено его собственной историей из жизни. И речь, которую можно было бы уложить в пять минут, растянулась на долгих пол часа. Здесь важно было не спать – любое закрытие глаз каралось отчислением. А нежелание слушать историю из жизни ректора воспринималось Полуночником как личная обида.
Двое опоздавших студентов с факультета катастрафологов протискивались через толпу героев к своим, стараясь как можно меньше толкаться. Однако попали в зону видимости ректора.
– А кто будет опаздывать на занятия – превращу в один из своих пиджаков, пополните мою коллекцию.
Многие присутствующие засмеялись, этому высказыванию, будто остроумной шутке. Ректор тоже засмеялся. Вот только его смех не был добрым.
– Если вас не устраивают правила Академии, то идите работать мусорщиками. Или идите в другую академию, – Полуночник помолчал, – что, по сути, одно и то же.
Тут произошло нечто непредвиденное. Майя была уверена – этого точно не могло быть в программе.
Стеклянные двери Академии с грохотом распахнулись от удара ноги и на площадь высыпала группа людей в цветных пестрящих красками одеждах, на их лица были надвинуты черные маски в неоновых кляксах. Если присмотреться – неоновые пятна превращались в глаза, улыбки и ухмылки. На фоне черно-белой Академии банда выглядела кричащей и вызывающей.
Почетные профессора в страхе повыскакивали со своих мест, и разбежались по углам. Полуночник побледнел то ли от недоумения, то ли от злости.
Тем временем группа в цветных одеждах выбежала в самый центр площади, выхватила из-за пазухи баллончики с краской и принялись что-то писать прямо на серых гранитных панелях, из которых была сложена площадь. Другие их коллеги вытаскивали из карманов цветные ленты и конфетти и разбрасывали их вокруг. Кто-то зажег дымовой факел, и всю площадь обволокло розовым дымом.
Майя протиснулась сквозь толпу любопытных студентов, чтобы увидеть, что творится на площади. Когда розовый дым рассеялся – она увидела инициалы Ф.В. – баллончиками нарисованные на граните.