Нижнебург. Академия Теней
Шрифт:
Прейдя на свое первое занятие Майя честно пыталась подружится со всеми в зале, но студенты факультета свободных искусств не горели желанием заводить дружбу вообще.
Первая девушка, которую заметила Майя была Ириса уайт Сизова. Она сидела за своим столом-мольбертом и маялась от скуки. Но стоило Майе к ней подойти – Ириса томным взглядом поэтессы посмотрела на Майю и устало попросила не подходить к ней ближе, чем радиусом два метра.
– Своим присутствием ты пугаешь вдохновение – заявила та, склонившись над листом пустым бумаги.
К слову сказать за последние два года Ириса не написала ни одного четверостишия. А на все предложения преподавателей читать стихи других поэтов и пройти курсы стихосложения, она отвечала, что это убьёт её индивидуальность, и продолжала дальше страдать.
Артём уайт Меланхоли, напротив, считал, что душевная боль, депрессия и разочарование в жизни – краеугольный камень любой поэзии. Герои его поэм думали о смысле бытия, много пили и чаще всего сводили счёты с жизнью. Артём ко всем своим бедам ещё увлекался и масляной живописью.
Была здесь и группа скульпторов, которые почему-то могли хорошо лепить только ноги. Все что находилось выше голеней они не удостаивали своим вниманием.
– Вы же понимаете, что так нельзя, – возмущался их преподаватель Френсис уайт Зеликин, – Вот ты опять слепил новую пару ног. Вот что мне делать с этими бетонными ступнями? Солить?
За спиной у Зеликина и правда высилась пирамида из сотен одинаковых мраморных, глиняных, гранитных ступней.
– Зато они красивые – сказал один из горе-скульпторов, Рут уайт Уров – и выглядят как живые.
Зеликин вздохнул.
– А вы не вздыхайте, – возмутился Рут, – я всю жизнь намерен лепить ступни. Ступни и больше ничего. Я буду главным подземельным ступня… ступне… степнелипом… тфу… ступнелепком… нет, не так… ступне…
Весь остаток урока Рут потратил на то, чтобы правильно произнести свою новую только что выдуманную профессию.
В общем и целом, общество факультета свободных искусств утомляло Майю. Она раскисала от высокомерия и сумасбродства людей, считавших себя гениями и будущим подземельного искусства.
На перемене Майе удалось встретится с Ильей – тот явно наслаждался пребыванием в Академии, но поговорить о впечатлениях им с Майей толком не удалось – Илья буркнул ей «привет» и унесся в другом направлении. Майя даже не была уверена, что Илья заметил с кем говорил.
Илья был похож на кота. Он приходил, когда вздумается, уходил, когда хотел, и делал только то, что ему было интересно. Он любил свободу и страдал, когда не чувствовал её. Рядом с Ильёй, которого вечно буквально разрывало, Майя чувствовала себя мёртвой.
Обеденная перемена так и прошла бы для Майе в гордом одиночестве, если бы она не заметила Миду. Соседка Майи шла по коридору, держа в руках целую стопку толстенных учебников из библиотеки, она училась на факультете безликих – готовилась к работе в правительстве.
– МИДА! – Майя еще ни разу в жизни не была так рада знакомому лицу как сейчас.
Ни медля ни секунды, Майя бросилась к Миде, чуть не выбив пирамиду учебников у неё из рук. Мида в ответ замычала что-то нечленораздельное, так громко будто Майя бросилась её не обнимать, а жалить. Учебники выпали у Миды из рук, она из-за всех сил начала отпихивать и толкать соседку по квартирке. Когда Майя наконец осознала, что явно творит что-то не то, к ней уже подскочили двое Стражей Мрака.
Стражи схватили Майю под руки и поволокли за собой. Они, как всегда, были грубы и молчаливы.
Упавшая на пол Мида, встала, потирая ушибленную коленку. Девушка сочувственно посмотрела вслед Майи и попыталась что-то ей сказать при помощи жестов, но Майя была уже так далеко, что не могла различить количество пальцев Миды и поворот её руки.
Майя видела свое лицо полное ужаса в отражении серебряных масок охраны, в отражении стен. Сердце её громко колотилось в груди. Её волокли в Террариум, точно не с целью похвалить.
Стражи грубо втолкнули Майю в Террариум, где во время обеденной перемены Мария Сергеевна сидела на белоснежном диване, скрестив лодыжки как на приеме у монарха, и пила чай в окружении своих подружек-теневиц из приёмной комиссии. Увидев Майю, Мария Сергеевна удивленно посмотрела сначала на неё, а потом перевела взгляд на Стражей.
– Она – агент губернатора, – фыркнула Мария Сергеевна, даже не вставая с дивана, – Вы чего, мрачные мои, вам головку солнышко напекло. Агенты губернатора – это самые лучшие студенты, они никогда не нарушают правил.
Один из Стражей подошёл к ней, слегка отодвинул вбок маску и что-то зашептал ей на ухо. Улыбка Марии Сергеевны сменилась сосредоточением, теперь она уже строго смотрела на провинившуюся.
– М-да – протянула Мария Сергеевна, когда Страж встал опять за спину Майи, – не думала я, что ты проколешься на элементарном правиле. Неужели так сложно держать руки при себе? Никого не лапая?
– Я никого и не лапала – для Майе это слово имело весьма специфический характер.
– По правилам Академии, касаться других студентов каким-либо образом запрещено: обниматься, целоваться, сидеть на коленях…
Мария Сергеевна встала и достала с полки маленькую книжечку в черном бархатном переплете. Обложка была украшена серебряными звездами, кометами и очертаниями планет. Надпись с засечками на буквах гласила, «Правила Академии Теней».
– Ты же была у Полуночника, я точно помню, что после посвящения ты отправилась с Ильёй в ректорский бурмашину.
– Полуночник мне ничего говорил по поводу правил.
Это замалчивание даже не удивило Майю. Полуночник ясно дал понять, что избавится от неё легальными способами.