Нижний уровень
Шрифт:
– Меня, если честно, сейчас больше интересует участие клана Рохас во всем этом. – Я говорил для него и Джеффа.
– Поговори с Грасиэлой, – сразу сказал Кике.
– Поговорить? – чуть опешил я. – Просто так?
– А что сложного? – Он посмотрел на меня с иронией. – Официально она под полицейским надзором, адрес известен, общаться с людьми ей никто не запрещает. Могу посодействовать. Добраться до Медельина тоже несложно.
– Ты?
– Я, – пожал он плечами. – У меня есть родственник в центральном аппарате национальной полиции, он может организовать встречу.
– Если полиция будет организовывать встречу, то она просто пошлет подальше любого, кто придет.
– Не думаю. Если правильно объяснить ситуацию… и все же погиб ее внучатый племянник. У нас большие семьи и внук брата – это как свой внук. Грасиэла обязательно будет об этом говорить. Если…
– Если что?
– Если это не ее работа. Но я думаю, что не ее.
– Тогда попытайся организовать, вдруг получится.
Кике только кивнул.
Вскоре уехал Джефф, сказав, что его можно будет найти по телефону, но искать было незачем. Витька об осторожности, как выяснилось, он уже предупредил. Впрочем, Витёк был пуган достаточно, и здоровая паранойя теперь в его поведении прослеживалась, к большой моей радости.
– Старайся пока здесь сидеть. – Единственное, что я ему сказал, да и то больше для того, чтобы отметиться, – у Витька весь мир был в его компьютерах. – И повнимательней со входной дверью.
Вообще у нас был еще один «уровень защиты» от нежелательных посетителей, так что даже риск того, что у дверей офиса появятся злодеи и вломятся внутрь, был все же не слишком вероятным. Паранойя при планировании – наше все. Но я, в конце концов, планировал не галантереей торговать, так что все меры предосторожности были разумными. На мой взгляд, хотя бы.
Кике уже говорил со своим колумбийским родственником, но к делу они пока не перешли, в основном делились семейными новостями. И думаю, что перейдут не скоро. Я снова позвонил Паломаресу и договорился с ним на ланч завтра, как раз в «Мариотте». Эту проблему тоже надо решать, и как можно быстрее.
Так, и все на сегодня, получается. Дела переделал, Богатырева этого убил, с Роситой поссорился – что еще упустил? Теперь романтическая часть: свидание с Энн Хилли и секс.
Глава 10
Милицию дед вызвал лишь после того, как привел меня в чувство. Приехал сначала участковый, потом, на мотоцикле «Днепр», еще двое каких-то немолодых и толстых, пахнущих перегаром, потом еще появились люди в форме и без. Помню жару, суету, долго лежащий в пыли труп, чем-то накрытый, потом «уазик»-«труповозку», с подвыванием сдававший задом во двор.
Затем деда арестовали. Он взял все на себя. Не знаю, стоило ли это делать? Может быть, и нет. До совершеннолетия мне было далеко, но кто знает, как это проявило бы себя в будущем? Но адвокат у него был молодой и глуповатый, да и правды дед ему, насколько понимаю, не рассказал. В протоколах написали, что пьяный сосед ворвался во двор и напал с топором на меня. Защищая внука, приехавшего на каникулы, дед схватил ружье и застрелил напавшего.
Следователь, улыбаясь и быстро заполняя бланки протоколов, говорил, что деду опасаться нечего, и я думаю, что он говорил это вполне искренне – он был местным, а деда уважали. Но потом что-то изменилось, позвонили из обкома и потребовали сделать все показательно, преподнести, так сказать, наглядный урок соблюдения социалистической законности, так что суд состоялся в сельском ДК, открытый и публичный, и на нем деда приговорили к семи годам общего режима. Зал свистел и возмущался, но пользы от этого не было. Через два года дед в колонии скончался – сердце не выдержало, возраст. Всю войну прошел, а тюрьма добила.
Хозяйство перешло моим родителям, и те, живущие в Москве, довольно быстро его продали: заниматься им было некому и незачем.
Не знаю почему, но сегодня мне опять снился этот самый сон. Вторую ночь подряд, впервые за много лет. Почему мне все это вспомнилось? Да еще так… живо, ярко… как заново все пережил.
Опять мы на яхте, только проснулся я сегодня вторым. Энн в душе, я слышу, как льется вода. Посмотрел на часы – восемь. Шесть минут девятого. Состояние довольно помятое, надо сказать, опять ведь почти не спали. И опять… как после голодного года дорвались, как звери до добычи. Никакой романтики, даже не разговаривали, слова за ночь не сказали, просто… вот так вот.
И в голове звон, и все мышцы болят, и, кажется, спина снова разодрана. И черт с ней. И думать вообще ни о чем не хочется, просто осталось ощущение чего-то блаженно-темного, словно мы делали что-то такое, чего делать нельзя, но об этом никто не узнает. Идиотская мысль, у нас просто был секс, пусть и малость бешеный, но обычный секс двух взрослых свободных от прочих связей людей.
Да, свободных, с Роситой я все, это не обсуждается.
Надо в душ, но там пока занято. Достал из сумки планшет, быстро натыкал на экране сообщение для Висенте, пусть поищет дело по вчерашней перестрелке, а заодно информацию по убитому Богатыреву. Не просто так этот Колон здесь возникает, правда, странно, что эстонский гражданин, это ни в какую схему не лезет. Ну да ладно, видно будет.
Дверь ванной распахнулась. Энн вышла в каюту, даже не подумав прикрыться. Я, откровенно говоря, залюбовался. Почему-то пришло в голову, что в ее возрасте Росита так выглядеть не будет, это точно. Латиноамериканки в этих краях сильно поправляются в бедрах, когда перестают следить за собой, а следить бросают часто, стоит лишь завести семью и детей, вроде как приоритеты меняются. В тридцать лет они уже матроны, как сексуальный объект их можно воспринимать с большим трудом, на мой взгляд. Не везде так, в той же Бразилии за собой следить принято, равно как и в Аргентине, например, или в Чили, но вот здесь, ближе к Центральной Америке, народ другой. И индейских кровей намного больше, и от европейских корней куда дальше, и как-то ленивей все, вальяжней.
Если бы Росите посчастливилось выйти замуж за европейца или американца, например, и уехать с ним, то там бы она, скорее всего, ходила бы в спортзал, занималась собой и была в форме, а вот здесь или на родине у нее не получится. В воздухе что-то, наверное. Да и коллеги ее по «Хрустальному дворцу», насколько я слышал, чуть не дважды в год липосакцию делают, нет терпения сгонять вес в спортзале или в сладостях себя ограничивать, поэтому пластические хирурги в этих краях процветают.
А вот Энн была… хотел сказать «в форме», но это неверное определение. Она была великолепна, как может быть великолепна женщина, только вступающая в возраст полного своего расцвета. Идеальное тело, нежная кожа, сильные мышцы, никакого намека на целлюлит, все, что принято делать с телом сейчас вроде лазерной перманентной депиляции, сделано.