Низшая раса
Шрифт:
Но русский император испугался. Он пошёл на заключение мира с турками, отведя войска за Дунай. По итогам войны русским отошли лишь дельта Дуная да Анапа, Сухум и Суджук-Кале на Кавказе. Тем самым Николай Первый обессмыслил 125-тысячные потери русской армии и получил Турцию – базу будущей агрессии англо-французов против России в 1854-1855 годах. Как писал в 1881 году русский историк Александр Корнилов, "в возникшей войне с Турцией император Николай в 1828 году стремился только заставить её принять свои требования, в то же время не желая, чтобы турецкая монархия разрушилась. Благодаря этой нерешительности действий первый год войны окончился довольно неудачно, и только в 1829 году, когда Николай… не поехал на войну лично и предоставил новому главнокомандующему (Дибичу) свободу действий, кампания окончилась успешно. Но условия, предписанные Турции, – опять-таки из этих побуждений, – всех изумили своей умеренностью".
Ах,
Дело в том, что низшая раса у власти, занимаясь в основном воровством и глядя на Россию как на свою колонию, страдала внешнеполитическим идиотизмом. В своей внешней политике Николай Первый руководствовался дурацким принципом легитимизма: мол, надо всеми силами спасать власть "законных правителей" даже во враждебных России странах и хранить их неприкосновенность. Поэтому сей коронованный идиот и спас тогда Османскую империю. А потом, три года спустя, ещё и отправил на Босфор эскадру с десантом, чтобы спасти султана от натиска мятежного правителя Египта, Мухаммеда Али. Сегодня мы наблюдаем второе пришествие политики легитимизма: власти РФ то и дело спасают то целостность Молдавии, то Украины, бросая без помощи русские анклавы в Приднестровье, Крыму, Северном Причерноморье и в Донбассе.
Николай Первый сначала кинулся спасать целостность Турции, а потом – и Австрии (подавление русскими войсками венгерской революции в 1849-м). В результате турки окажутся в коалиции с Западом в войне против нас в 1853-1856 годах, а спасённые австрийцы будут угрожать вторжением своей армии в момент, когда Россия будет сражаться с западными интервентами в Крыму. Это ещё что! В 1848 году, когда во Франции произошла революция, Николай I порывался послать на помощь "законным властям" Франции 300-тысячную армию. Слава богу, до этого дело не дошло. Ты бы так о русских интересах радел, балбес коронованный! Наоборот, нужно было, как те же англичане, поддерживать революции, которые раскалывали на части врагов России. Хоть ту же подлую Австрию, которая нам вечно вредила и даже участвовала в войне 1812 года на стороне Наполеона. На этом мы даже моральные дивиденды состричь могли – восторг европейских либералов, которые не окрестили бы русских "жандармами Европы".
Таким образом, политика "сильной власти" Николая Первого (очень похожей на нынешнюю "суверенную демократию" с её "вертикалью власти") во внешней политике предала русские интересы, усилила врагов России и повлекла нашу страну к катастрофе. Выстроив внешне сверхцентрализованную, по-армейски сколоченную систему власти в России, Николай на деле создал полный коррупционный бардак. Причём бардак, душивший инновации и обеспечивший всё большее отставание русской промышленности от Запада.
К 1850-м годам Россия безбожно отстаёт от Англии и Франции в деле строительства передовых заводов, в оснащении армии нарезным оружием, в строительстве железных дорог и парового флота. Россия отстаёт и от Пруссии, где с 1811 года отменено крепостное право, а армия в 1840-х годах начинает оснащаться казнозарядной игольчатой винтовкой Дрейзе, имеющей скорострельность в 5-6 выстрелов в минуту против полутора выстрелов у пехотных гладкоствольных ружей русской армии. Россия отстаёт от Запада и в деле использования электрического телеграфа. Зато по части воровства "элиты" лидирует, обходя в этом отношении даже коррумпированный режим Наполеона Третьего во Франции.
В этих условиях в 1853 году Николай Павлович решает наконец покончить с Турцией. Доделать то, что не доделал в 1829 году. Русский император возомнил себе, что Англия не осмелится ему мешать, а Франция в одиночку на Россию не попрёт. Ну а Австрия, мол, из благодарности за оказанную в 1849 году помощь вмешиваться не станет. Царь жесточайшим образом ошибся! Англичане и французы объявили войну России и начали формировать огромный флот вторжения с 60-тысячным десантом. В союзе с ними выступили турки и Сардинское королевство. Австрия, угрожая войной, сосредоточила 300-тысячную армию.
В октябре 1853 года, когда парусная эскадра Нахимова превентивным ударом покончила с турецким флотом в Синопе, ещё был шанс одержать молниеносную победу. Даже несмотря на то что флот наш был парусным (имелось лишь 6 слабеньких пароходов на Чёрном море), а войска – вооружёнными в основном гладкоствольными ружьями. Начальник штаба Черноморского флота адмирал Корнилов (затем геройски погибший при обороне Севастополя) предложил план Босфорской операции: двинуть флот (14
Царь сначала поддержал план, но против него выступил на редкость бездарный командующий Крымской армией князь А.С. Меншиков. Не стали использовать и ещё одно мощное оружие – поддержку христианского населения Турецкой империи. Вместо смелого плана Корнилова приняли другой – "тоже план": овладеть вначале Варной и укреплениями залива Бургас, а потом с моря и с суши постепенно наступать на Стамбул-Константинополь. Ясное дело, что с прибытием в Турцию мощнейшего англо-французского парового флота и мощной армии сей план полетел вверх тормашками. А западные интервенты (три сотни кораблей) в сентябре 1854 года высадились в Крыму, с ходу нанеся поражение армии Меншикова в сражении при Алме. Чтобы не допустить взятия Севастополя с моря, пришлось затопить на рейде русский Черноморский флот…
Власть коррумпированной низшей расы, помимо прочего, это ещё и военная несостоятельность, и нерешительность в боевых действиях.
Военный крах низшей расы.
В 1854 году выяснилось, что Россия – при всём милитаристском внешнем лоске – полный банкрот как в военном плане, так и в технологическом и экономическом аспектах.
Англичане к тому времени добывали 61 миллион тонн каменного угля в год, давали ежегодно 3,2 миллиона тонн чугуна, а протяжённость их железных дорог достигала уже 8 тысяч сухопутных миль (около 13 тысяч км). Французы могли похвастать добычей 4,9 миллиона тонн угля и 522 тысячами тонн выплавленного чугуна. В России накануне войны выплавляли 285 тысяч тонн чугуна в год, добыча каменного угля только зарождалась (Урал работал на древесном угле), а протяжённость железнодорожных магистралей составляла лишь одну тысячу километров. При том, что не было ни одной дороги, связывавшей Крым (и вообще Юг России) с центром страны. Грузы приходилось волочь по-старинке, воловьими упряжками, на возах да телегах.
Что такое британский флот? 19 парусных линейных кораблей и 11 – паровых линкоров, 50 парусных фрегатов и 32 – паровых, 71 пароход ранга корвета и меньше. Французские ВМС – это 25 линкоров, 38 фрегатов (всё это – ещё парусные единицы) и 108 паровых кораблей, включая винтовые пароходо-фрегаты и паровые линкоры.
Русский флот на Чёрном море: 14 линкоров-парусников, 6 парусных фрегатов, 6 небольших пароходо-фрегатов, причём только колёсных, и ни одного – винтового. На Балтике: 26 линкоров, 9 фрегатов, 8 корветов и бригов, 9 пароходо-фрегатов. То есть по общему числу военных пароходов (15) Россия уступала врагу (211 пароходов) более чем на порядок. А качественно – ещё больше. Ведь наши пароходы были малыми, нёсшими всего по 9-10 пушек, тогда как враг имел самоходные суда с десятками орудий на борту. Все наши пароходы были колёсными – а значит, более уязвимыми в бою и менее скоростными, чем англо-французские паровики с гребными винтами. Накануне войны, в 1851-1852 годах, Россия начала строительство двух винтовых фрегатов и переделку в винтовые трёх парусных, но не успела к началу боевых действий. Но даже если бы и успела – подавляющее превосходство западных интервентов всё равно сохранялось.
То же самое было и с сухопутными силами. Англичане и французы имели на вооружении нарезные штуцеры, бившие на 1200 шагов. Русские же части имели нарезных ружей только на 1/23 часть армии. Всё остальное – гладкоствольные ружья с дальнобойностью в 300 шагов. К тому же русские штуцеры заряжались в 5-6 раз медленнее, чем гладкие ружья. Один выстрел русский штуцерник мог сделать лишь раз в три-четыре минуты. Ведь то были ещё дульнозарядные системы, в стволы которых – по нарезам – приходилось проталкивать с помощью шомпола и молотка пулю с "ушками". А вот дульнозарядные винтовки интервентов стреляли так же часто, как и гладкоствольные ружья – три выстрела в две минуты. Почему? Потому что они применяли пули Минье: они, имея особые колпачки в донной выемке, при выстреле расширялись – и вжимались в нарезы ствола. А при заряжании пуля Минье входила в дуло так же быстро, как и круглые пули гладкостволок. Словом, с таким оружием интервенты могли безнаказанно расстреливать русских частым огнём с больших дистанций. При этом англичане и французы из своих винтовок уничтожали и расчёты русских пушек: ведь пули их поражали на 1200 шагов, а картечь из гладкоствольных орудий летела максимум на пятьсот. Ну а ядрами по рассыпавшимся на местности стрелкам сильно не настреляешься. Это – как и пушки по воробьям…