Низшая раса
Шрифт:
Жертвуя миллионами своих солдат, оттягивая с западного фронта на восточный десятки немецких дивизий, царское правительство осуществляло тем самым не столько свои "самостоятельные", сколько чужие цели. Царское правительство приняло на себя обязательство выделить из своих скудных запасов хлеб и другие продовольственные товары и сырьё не только для Англии и Франции, но и для "малых союзников, Италии". Самодержавие получало вооружение и снаряжение от союзников на самых тяжёлых условиях. Так, английское правительство предложило поставить России 12 млн снарядов по очень высоким ценам и в крайне растянутые сроки поставок, срывая этим наступательные операции русской армии. Несмотря на это, предложение английского правительства было принято. Начальник штаба Главковерха генерал Янушкевич прямо заявил, что "отклонение
Техническая отсталость России сказывалась на каждом шагу. Не хватало своих автомобилестроения и тракторостроения! Так, после огромных потерь, понесённых русскими при взятии австрийской крепости Перемышль (в царской армии, в отличие от немецкой, не было корпуса осадной тяжёлой артиллерии), начальник ГАУ генерал Маниковский осенью 1914 года формирует корпус ТАОН – тяжёлой артиллерии особого назначения. Но не хватает машин!
Как пишет В.В. Поликарпов в книге "От Цусимы к Февралю", "создаваемая с гигантским напряжением тяжёлая артиллерия особого назначения оказалась хрупким образованием: ей грозила "полная потеря боеспособности" из-за скверной постановки ремонта тракторов и автомобилей. Остро недоставало ремонтных мастерских и отсутствовала возможность их быстро завести. Это "сейчас невозможно, – писал начальнику ГАУ В.А. Леховичу начальник Упарта Е.З. Барсуков 25 августа 1917 года, – за отсутствием на русском рынке машин, а также трудности собрать необходимый технический персонал". Требовалось срочно организовать "где-либо в тылу" большую мастерскую, использовав (переместив туда) технические средства Петроградского орудийного завода, использовать также заводы Гельферих Саде в Харькове и Рябушинского в Москве, поскольку они не сумели наладить у себя производство автомобилей, "и теперь их оборудование можно обратить на ремонт машин в широком масштабе".
В литературе распространено представление, будто автомобильный завод Рябушинского к 1917 году уже действовал. Но, построив производственные корпуса, Рябушинские смогли добыть лишь 15% требовавшихся станков; в августе 1917 года был заключён договор с военным ведомством "о чистке, сборке и регулировании получаемых из-за границы авто различных марок", выпускать же свои автомобили завод не мог. (Петров Ю.А. "Династия Рябушинских". М, 1997. С. 64-65. Невозможность оборудовать завод Ю.А. Петров объясняет тем, что сорвались заграничные заказы на станки, а изготовить их в России не было возможности, "так как все машиностроительные компании были перегружены работой на оборону".)
Часть станков, предназначенных для АМО, погибла: 30 сентября и 26 октября 1916 года нагруженные ими суда были потоплены германскими подводными лодками. Таким образом, в 1917 году завод АМО лишь начал сборку грузовиков "фиат"…"
Но то было ещё полбеды. В войне 1914-1918 годов в России началось такое, о чём без тошноты вспоминать нельзя. Русская "элита" упоённо бросилась наживаться на крови русских солдат и грабить собственную страну. А началось всё со снарядного голода.
Уже к концу 1914 года немцы и австрияки принимаются буквально косить русские части плотным артогнём, смешивать с землёй позиции наших войск. Сильная немецкая промышленность исправно снабжала свою армию горами снарядов. А промышленность "России, которую мы потеряли" сделать подобного не могла. Наши артиллеристы могли выпускать лишь по 7-8, от силы – по 10 снарядов в день – больше не хватало. В армии начался ропот (кому охота беспомощно погибать, когда немец тебя издалека расстреливает?), зазвучали разговоры об измене в верхах.
Сегодня очевидно, что снарядный голод 1914-1915 годов надломил русскую армию психологически. И хотя благодаря бешеной энергии начальника ГАУ генерала Маниковского положение удалось выправить, было уже поздно. Русский солдат возненавидел эту войну – и возненавидел верхи страны. Проигрыш же войны означал смерть царской России: это понимали самые умные головы ещё в 1914-м. Уже в июле того года пришлось подавлять бунты рабочих в Петербурге: люди начали строить баррикады и переворачивать трамваи. 3 июля 1914 года, например, полиции пришлось открывать огонь по 12-тысячному митингу рабочих-путиловцев. Уже 4 июля в
Напомним: Германия объявит нам войну 19 июля (по старому стилю) 1914 года. То есть накануне войны Россия бастовала и волновалась. Она была накануне новой революции, и поражение в войне означало крах старой России. Но в войну вступили, а снарядов оказалось мало. Генерал Деникин вспоминал страшные дни отступления 1915 года:
"Весна 1915 года останется у меня навсегда в памяти. Великая трагедия русской армии – отступление из Галиции. Ни патронов, ни снарядов. Изо дня в день кровавые бои, изо дня в день тяжкие переходы, бесконечная усталость – физическая и моральная; то робкие надежды, то беспросветная жуть… Помню сражение под Перемышлем в середине мая. Одиннадцать дней жестокого боя 4-й стрелковой дивизии… Одиннадцать дней страшного гула немецкой тяжёлой артиллерии, буквально срывавшей целые ряды окопов вместе с защитниками их. Мы почти не отвечали – нечем. Полки, измотанные до последней степени, отбивали одну атаку за другой – штыками или стрельбой в упор; лилась кровь, ряды редели, росли могильные холмы… Два полка почти уничтожены – одним огнём…
Господа французы и англичане! Вы, достигшие невероятных высот техники, вам небезынтересно будет услышать такой нелепый факт из русской действительности. Когда после трёхдневного молчания нашей единственной шестидюймовой батареи ей подвезли пятьдесят снарядов, об этом сообщено было по телефону немедленно всем полкам, всем ротам, и все стрелки вздохнули с радостью и облегчением…"
Неужели вы думаете, читатель, что в мозгах солдата, который видел всё это и понимал, кто виноват в том, что немец сносит огнём целые полки, неужели вы не понимаете, что в душе такого солдата не вскипала ненависть к верхушке России, к дому Романовых, к бандам армейских поставщиков? Естественно, так оно и происходило.
Но как возник снарядный голод? Почему царская Россия не запасла достаточно боеприпасов?
"С первых же недель войны обнаружилось, что наша артиллерия не снабжена достаточным числом снарядов. Причина этого вскоре стала известна – заседания Артиллерийского комитета происходили под председательством "премудрого" Н.А. Забудского, по великой мудрости которого мы не имели в японскую войну бризантного снаряда, а только шрапнель, так что стоило японцам засесть в какую-нибудь глинобитную фанзу, и они были так же хорошо укрыты, как в железобетонном каземате. В одном из таких заседаний в 1912-м или в начале 1913 года решался вопрос о числе зарядов на полевое орудие.
Забудский "доказывал", что надо иметь 3000 патронов на ружьё и по 500 зарядов на полевое орудие (немецкий запас летом 1914 г. – 1500 на полевую пушку, в 1915-м немцы в артподготовках выпускали по 700 снарядов на полевую пушку в день. – Прим. ред.).
На заседании присутствовал генерал Радко-Дмитриев, только что перешедший на русскую службу из болгарской, где он победоносно командовал армией (две Балканские войны произошли накануне Первой мировой, в 1912-1913 годах. – Прим. ред.). На основании собственного опыта он сказал, что бой надо главным образом вести и кончать артиллерией и надо иметь 3000 снарядов на орудие, тогда достаточно иметь и 500 патронов на ружьё.
Наши члены Артиллерийского комитета решили: стоит ли придавать значение практическому опыту какого-то "братушки", когда тут "математический" вывод самого Н.А. Забудского. Решили по Забудскому – результаты не заставили себя ждать. Впоследствии вину свалили на военного министра, свободного от всякой науки, кроме щедринской "о подмывании лошадиных хвостов", генерала от кавалерии Сухомлинова. Он утвердил решение Артиллерийского комитета, доложенное ему генералом Кузьминым-Караваевым, сменившим Сергея Михайловича на посту главного инспектора артиллерии…" (А.Н. Крылов, "Мои воспоминания". Ленинград "Судостроение", 1979 г. С. 210).