Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
Укол. Еще один.
Дернувшись, я гляжу на грудь, прислушиваясь к ощущениям и, широко ухмыльнувшись, с утроенной силой налегаю на лямку.
– Вперед, гоблины! Вперед! – хриплю сквозь зубы.
Рядом столь же радостно ухмыляющийся орк с располосованной рожей бодро налегает на лямку.
– Сучьи аптечки! Вот это сила! – ревет он.
– Это сила – соглашаюсь я.
– Сука! – крик Йорки полон злобы и боли – С-сука! Больно то как! О дерьмо! За нами что-то сверкает…
– Держи Баска чтоб не сполз! – крикнул я, налегая
– Нечем! Давайте быстрей! Баск! Очнись!
– Здесь налево!
Круто свернув, мы ввалились в куда более широкий и куда более приземистый коридор. Но все как в тумане. Я не вижу детали. Все размыто. Но я вижу его – сияющий впереди яркий свет. И стремлюсь к нему изо всех сил, хрипло подбадривая орка и хохочу над руганью осипшей Йорки. Укол. Еще укол. Похоже антидоты нихрена не действуют. Но аптечка старается. Если не излечить, то хотя бы отсрочить конец.
Вперед! Вперед!
Свет становится шире. Под ногами плеск воды. Зрение исчезает.
Раздавшийся чужой голос был звучал с удивлением, страхом и… состраданием…
– Люди?
– Мы гоблины – ответил я, пытаясь увидеть хоть что-то сквозь сгустившийся в глазах серый туман – Гоблины… О дерьмо…
Ноги подгибаются, и я падаю ничком. Голова плюхается в мокрый и соленый свет – приятная горечь наполняет мой рот, жжет глаза и раны. Слышу плеск. Чьи-то сильные руки подхватывают меня. Новый укол в шею. Укоризненный голос мягко журит:
– Как можно не лечить яд шевров! Ты уже бурый как моя пятка!
– И нас уколите! – закричала где-то далеко-далеко Йорка – И нас тоже, дедушка!
– А это кто с вами?
– Я Хван!
– Нехорошая какая штука… я так думаю – надо здесь бросить.
– Никто никого не бросит – произношу я, поднимаясь на четвереньки. Хотел сказать что-то еще, но подкатившая ко рту рвота выплеснулась фонтаном, улетая прямо в свет – Ур-р-р-г…
– Мы вместе! – поддержал меня Рэк – Вместе!
– Я так думаю – дураки вы.
– А вот тут даже и не спорю – отвечаю я, снова падая и переворачиваясь на спину – Даже и не спорю… мы те еще дебилы… не знаю кто ты. Но сюда идут твари… Помоги-ка мне подняться.
– Лежи спокойно и не мешай – рассудительно возражает голос, и я чувствую, как под ремни на груди пропихивают веревку, что скользит по моей щеке – Надо немного и отдыхать… Эй там! Поднимайте!
Рывок. Меня поднимает над водой.
– Хвана заберите тоже! Он наш! Наш!
– Я их! Меня тоже!
– Я так думаю – мы всех заберем.
Наверху лязгает, слышится звон и стук какого-то механизма, крутясь на веревке, я медленно поднимаюсь навстречу яркому свету. Сознание угасает… возвращается… угасает… надоедливый тонкий писк в ушах становится нестерпимо громким. Под лобной костью кто-то начал деловито сверлить и стучать, пробиваясь наружу.
– Рэк!
– Тут! Сука у меня в паху что-то кровоточит… если задели самое ценное,
– Йорка!
– Я под тобой. Баск со мной. Держу его… держу крепко… он дышит…
– Хван?
– Вроде обвязывают и меня! Спасибо, Оди! Спасибо тебе!
– Ладно – расслабляюсь я – Хрен с вами – теперь можно и отрубиться.
Уронив руки, я закрываю глаза и позволяю себе расслабиться. Будто только это и ждав свет становится еще ярче, заливая меня слепящей белой волной…
Ну и выматывающий же сегодня денек…
Пару минут повишу и надо подниматься, двигаться дальше.
Первым делом надо выяснить кто и куда нас поднимает. А потом… потом…
Сеть трупов нестабильна… гребаная сеть трупов не…
Дем Михайлов
Низший 5
Глава первая
Тук-тук. Тук-тук-тук.
Едва слышный трескучий звук проник сквозь стену яранги и разбудил меня.
Тук-тук… тук-тук…
Улыбнувшись в темноте, мягко убрал с мокрой от ночного пота груди женскую руку и осторожно поднялся с меховой постели. Нащупав одежду, неспешно оделся, выполз из теплой иоронги, не забыв запахнуть полог. Поежившись, глянул на едва теплящийся костерок в центре шатра и вышел наружу. Протяжно зевая, закрыл косоватую дощатую дверь и, обойдя обложенную камнями ярангу, уселся у еще одного желто-синего костра. Мирно посвистывал закипающий чайник на треножнике, с едва слышным гудением вырывался из почти скрытых в земле сопел горящий газ. Сидящий на вытертой от старости белой оленьей шкуре старый Гыргол, не обратив на меня внимания, продолжил свое занятие.
Тук-тук. Тук-тук-тук…
Роговой рукоятью старого источенного ножа он умело выколачивал из оленьих костей сладкую мякоть мозга.
Тук-тук… тук-тук…
– Будешь?
– Ага – кивнул я, подавая вперед и сгребая пару самых больших бело-красных кусков.
Сгреб и резко припал к земле, пропуская над головой нацелившийся на мое горло разрезавший воздух нож. Выпрямившись, запихнул вкуснятину в рот и принялся неспешно жевать, глядя, как старик вытягивает из лежащей рядом кучи новую кость.
– Как моя внучка?
– Она тебе не внучка – равнодушно ответил я, задирая голову и смотря в ночное небо усеянное десятками ярких звезд.
Когда опустил лицо, увидел, как старик поспешно убирает руку с рукояти короткого гарпуна.
Тук-тук. Тук-тук.
– Я забочусь о ней как о родной – покачал седой головой Гыргол – Забочусь о каждом из племени.
– Ты мелкий диктатор любящий сладко пожрать – фыркнул я и требовательно протянул руку – Еще.
– Сейчас, сейчас.
Тук-тук. С треском стучала рукоять ножа по перебитой кости, беззвучно шлепались на шкуру и траву куски костного мозга.