Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Зависимость… ты больше не принимаешь слезы…
— Это так… не больше чем способ вспомнить — качнул я головой, забыв, что на мне экз — Алкоголь, сигары… просто смазка, Каппа. Просто смазка…
— Я принес сигару.
— Давай… я уже не помню, когда курил — усмехнулся я, поднимая забрало и чуть сползая вниз. Щелкнув дорогой золотой зажигалкой — явно Каппа взял ее с этого дома как и эту сигару — я выпустил дым и глядя сквозь него на зарево пожара, продолжил говорить — Моя зависимость другая… Мне нужно получать ответы и убивать.
Помолчав, я добавил:
— Но я не сунусь за ответами в по-настоящему благополучный дом. Я как та мрачная страшилка, что боится настоящего счастья, искренней честности… Если в доме вашем все хорошо — гоблин не придет… Рядом с таким домом я покручусь… и тихо уйду, не забыв поджать хвост…
—
— Потому что я жизнь положил на то, чтобы хоть что-то исправить в этом долбанном мире. И если хоть где-то это получилось… не стоит ломать, а?
— У этих… — Каппа задумчиво оглядел затянутые дымом зеленые луга — У этих не получилось.
— Тихо созревший под розовой кожицей вонючий гнойник — кивнул я — Мы выжгли его. Смотри…
На вершине пологого холма появились несколько фигур. Невооруженные, в простой одежде, они опустились на колени и замерли с поднятыми руками. Они не увидели, как за их спинами мелькнул Кевин — зомби задержался и… пошел дальше, будто принюхавшийся и не уловивший интересующего запаха хищник.
— Сдаются без боя? — в голосе самурая звучало презрение.
— Не-е-е-е — протянул я с издевкой — Вот твоя слабость, Каппа. Будь хитрее. Да сейчас они стоят на коленях и тычут руками в небо, не забыв натянуть на рожи жалостливое выражение. Они молят о пощаде. Но если мы ее дадим… придет время, и они опять возьмутся за старое. Эти твари не могут не мутить воду…
Вдалеке раздался протяжный механический вой. Через минуту в дом ударила волна сильного ветра, следом с небес обрушился проливной ливень. Поняв, что не справляется локальными методами, Камальдула нажала на погодные рычаги. Сидя под дождем, что попадал внутрь через раздвинувшуюся крышу, я чуть сместился, чтобы не залило тлеющую сигару. Сделав глоток из фляжки, я взглянул на льнущей к мокрой траве белый дым и опять заговорил:
— Запоминай… На тот случай, если я сдохну или мне опять сотрут память.
— Запоминаю.
— Филиал, боковая ветвь сурверской организации. Название «Гередхайд».
— Гередхайд…
— Я вспомнил только что… без всяких флешбэков. Это случилось уже в самом конце эпохи Заката. За считанные месяцы до полного закрытия первых глобальных убежищ. Мы торопились, потому что нам мешали…
— Кто?
— Некоторые ученые и прочие светлые умы, кто привык к любой скармливаемой им информации относиться критически. Мы тогда выдавали лавины пугающей инфы о грядущем апокалипсисе. Каждый дымок раздували в полыхающее зарево с яркими огненными буквами «Бегите!». Большинство гоблинов хватало детей в охапку и послушно бежало по направлению, подсвеченному мигающими стрелками. Лезли послушно как фарш из мясорубки — хватай, уминай, пакуй. Но некоторые орали, что это все временно, что планета оправится, надо сидеть ровно на жопе и спокойно ждать… От таких крикунов мы избавлялись. Разными способами — смерть, подкуп, похищение со стиранием памяти и отправкой в любой из ближайших убежищ. Все зависело от известности и весомости кричащих. Идеальный крикун — анонимный блогер или радио-гуру. Схватил, кастрировал ментально — и в морозилку. А вместо него ставишь подставного, что начинает с пеной доказывать обратное — оставаться нельзя, надо валить в убежище на поклон к Атоллу Мира. В те дни, когда большая часть населения уже была заморожена или мертва, планета на самом деле начала приходить в себя… Поэтому мы ускорились. Я помню все рвано… но главное я вспомнил — как раз тогда мы жестко надавили на мешающую нам Гередхайд. Нам была нужна их земля. Эти упырки умудрились выкупить огромный кусок территории впритык к строящему предпоследнему глобальному убежищу. Объявили, что здесь они и будут выживать. Приступили к постройке собственного утопленного в земле бункера. Населения на планете стало в разы меньше, но правительства еще сохранялись, многие покровительствовали сурверам — или сами сурверы уже были правительством. Но мы додавили… мы вырвали у них этот кусок земли вместе с кровью и зубами. Гередхайд сдался. Три четверти этой организации уже через три дня лежали смирно в морозилках — ожидая достройки выторгованного ими мирка внутри мирка, бункера внутри того самого близлежащего глобального убежища. Мирка, где они смогли бы жить по своим правилам. Еще четверть сурверов не пошла на поклон и предпочли рассеяться по другим филиалам. Мы не придали этому значения — плевать… все равно додавим каждого. А если какие-то крысы спрячутся
Прервавшись, я пару раз пыхнул сигарой, взглянул на ее огонек:
— Это было ошибкой. Спешка сыграла с нами злую шутку. Мы не проверили толком те выкупленные земли и не отправили туда пока строительные отряды — рабочих рук не хватало, все силы были брошены на завершение колоссальных убежищ. Мы знали, что сурверы почти достроили свой бункер. Они даже передали нам технические чертежи и нашу атолловские умники уже изучали все документы, пытаясь придумать как приспособить уже построенное под наши нужды. Так прошло пару недель. А потом настал тот день…
На этот раз я молчал дольше, собирая воедино рваные обрывки воспоминаний. Каппа превратился во внимательно слушающую статую.
— Собрав беженцев с уходящего под воду побережья — проливные ядовитые дожди и поднявшийся шторм сыграли нам на руку — мы подняли стаю набитых живой массой транспортников в воздух и повели их к убежищу. Первая волна эвакуации. В первую очередь, как в шлюпки тонущего корабля, в транспортники набились женщины и дети. Много детей… семь тысяч четыреста сорок три разновозрастных ребенка. Я был там. Спал в головном транспортнике, забившись в багажный отсек вместе с еще двумя бойцами. На тот момент мы не спали больше шестидесяти часов и меня отрубило мгновенно — прямо в экзе. Поэтому я проспал ту секунду, когда ведущий нас равнодушный компьютер перепроверил маршрут и… обнаружил, что больше не требуется облетать ранее чужие территории. Какая экономия топлива и времени! Предлагаемая корректировка была отправлена на утверждение… и согласие было получено. Один из заваленных работой логистиков, ничего не став проверять, увидев лишь зеленую простыню уже выкупленных нами земель на протяжении всего маршрута, радостно ткнул в «да». Копия была отправлена мне — как старшему из боевого сопровождения. Но я проспал… и спустя минуту ожидания, уже имея одно подтверждение, система приняла корректировку курса к исполнению. Один импульс… и вся транспортная стая прекратила начавшийся маневр обхода, нацелившись по прямой точно на приемные шлюзы строящегося убежища… до которых мы так и не добрались. Спустя семь минут семнадцать секунд после пересечения границы бывших сурверских территорий по нам ударили с земли. Массовый зенитный и ракетный огонь… Сначала я услышал дикий рев предупреждающих систем, затем толчок… глаза я открыл уже в воздухе, падая среди обломков… и тел…
Я прикрыл глаза, позволяя бьющимся внутри разума воспоминаниям выплыть наружу…
Резкий удар. Боль в лице. Я вяло веду рукой, пытаясь поймать поручень и не понимаю, почему за автоматически закрывшимся забралом мелькают облака, дым и огонь. Мутное от сна сознание очистилось после укола внутренней аптечки. Секунды хватило понять главное — катастрофа, авария, падаем. Я еще думал, что это что-то локальное вроде взрыва внутри транспортника. Крутнувшись, я на автомате поймал проносящую мимо бессознательную девчушку лет шести. Следом ухватил еще одну детскую ногу и не сразу понял, что дальше колена продолжения нет. Вверху расцвел огненный цветок взрыва и в нас влетел еще ревущий движок разрушенного прямым попаданием транспортника…
Сработавшая автоматика стабилизировала меня двумястами метрами ниже, уже над самыми кронами деревьев. Прыжковые ускорители и ветви позволили смягчить посадку. Только поднявшись с земли, выпрямившись, я начал понимать, что именно произошло. Выронил из стальных пальцев кусок окровавленной плоти, прыгнул в сторону, где из-за деревьев с серой и желтой больной листвой продолжали вылетать ракеты «земля-воздух» и… на меня рухнул подбитый транспортник с раскуроченным вспоротым брюхом. Пилоты и электроника делали все, чтобы посадить машину… им даже удалось сделать угол пологим, но в лесу…
Миг… и на меня налетела огненная чернота внутренности летающей машины. Пригнувшись, присев, выставив вперед плечо, я замер, в то время как упавшая на меня машина продолжала нестись по земле. Дикий многоголосый крик горящих заживо и женщин полоснул уши, в глазах навсегда отпечатались их искаженные лица… пристегнутые к креслам и лавкам тела в огне… Удар… и меня вынесло сквозь хвост машины, закрутило юлой, а последовавший взрыв отбросил в сторону. Писк аптечки, несколько уколов, тупая боль в брюшине… но я поднялся и побежал через горящий лес, не сводя глаз с продолжающих падать с неба огненных птиц…