Низший - Инфериор. Компиляция. Книги 1-19
Шрифт:
— Что находится на Формозе такого важного, что Первый не может просто вбить его в океаническое дно своей ядерной мухобойкой?
— Я не знаю…
— И я не знаю — кивнул я — Но хочу узнать. Так какое у тебя предложение, Камальдула?
— Канал связи приоткрыт…
— Ты уже говорила.
— Доступ предоставлен извне — заинтересованной стороной, что желает твоего присутствия на Формозе. Доступ к закрытому каналу дал понять, что многое из поступавшей раньше информации о Формозе было ложным. Кое о чем не было известно вообще… Я спешно обрабатываю данные, но уже имею черновой
— Говори…
— Этот способ очень рискован. Никто здравомыслящий не согласится на такой риск. Мы можем выждать… еще неделю… месяц… год… ты подготовишься… мы вместе разработаем куда более безопасный план по достижению Формоза…
— Рассказывай!
— Ты можешь погибнуть, Оди… и даже этого не понять…
— Говори… а я уже решу… — с мрачной усмешкой ответил я — Говори…
— Последняя попытка воззвать к твоему благоразумию…
— Говори!
— Что ж… к сожалению, я даже не сомневалась в твоем выборе… возможно именно поэтому ты настолько уникален… План безумен даже для тебя, Оди. Но других вариантов пока нет…
Свистящий удар кнута сбил меня с ног. Обжигающая боль в спине взорвалась с утроенной силой, когда израненная кожа погрузилась в соленую морскую воду.
— Встать! Встать! — заорал нависший надо мной чернокожий бугай с кнутом в руке — И улыбнись бване, ушлепок! Улыбнись, сука, пока я тебе зубы не выбил!
С утробным стоном перевалившись на бок, я окунул обожжённое солнцем лицо в воду и кряхтя поднялся. Новый удар вырвал полосу кожи с моей спины. Заорав, я торопливо поднялся, подхватил выроненную корзину с моллюсками и поковылял по прибрежной полосе, стараясь догнать остальных согбенных полуобнаженных носильщиков.
— Кто я такой? — пробормотал я, качаясь на каждом шагу — Кто я сука такой? И почему это важно?
— Тихо, планк! — прошипела тощая одноглазая девка с шрамом через все лицо и разноцветными руками — Заткнись и тащи корзину! Из-за тебя нас всех поимеют, новенький! Тащи молча, сука! И улыбайся бванам! Понял?
— Кто я такой?
— Никто! Ты мусор Формоза! Понял? Ты мусор Формоза! Повтори! — простонал желтобородый старик, сгибающийся под тяжестью корзины почти до земли.
— Я мусор Формоза — пробормотал я и едва не споткнулся о влажный песок — Я мусор Формоза…
Палящее солнце поднималось… скоро начнется настоящий ад…
Я мусор Формоза…
Дем Михайлов
Инфер-5
Глава первая
– Я тебе кадык выгрызу, сука! Я тебе кадык выгрызу! – пронзительный визг перемежался с глухой возней, мужским сопением, чьим-то злорадным хохотом, перемежаемым хриплым кашлем. С той же стороны долетали теплые брызги…
– Кто я такой? – повторил я возможно уже в тысячный раз, чувствуя, как где-то прямо за костяным щитком лба, внутри черепа что-то набухает, причиняя сильную и почему-то желанную боль – Кто я такой?
– Да уймите этого
– Отпусти меня! Я не дамся! Не дамся!
– Лежи молча, уродина! Радуйся, что мы наши херы в тебе искупаем!
– Отпустите!
– Кто я такой?
Пошатнувшись, уперевшись рукой в песок, я силой сжал пальцы, ощутив, как острые осколки битых ракушек разрезают кожу. Внутрь тут же попала морская соль и я улыбнулся, с наслаждением ощущая такую злобную и такую очищающую боль…
– Кто я такой?!
– Заткнись!
– У меня от его бубнежа удило опало… и как теперь трахать, если мой гордый морской угорь заснул? – огорченно выдохнул хриплый – И так нечасто встает… Зиро! Врежь ему, мальчик мой! Врежь ушлепку!
– Да, папа Гольдер!
– Кто я такой?! – прохрипел я, сквозь кровавую пелену и раскалывающую голову боль начиная видеть что-то смутное… некий знакомый силуэт…
Удар…
Мотнув головой, я завалился на бок, на автомате перекатился и опять замер, сжимая в кулаках соленый песок.
– Кто я такой?!
– Хера у него мышцы… а мозгов нет… Ну?! Че пялишься? Врежь ему еще!
– Он утек от второго удара… утек от моей коронки… и легко так…
– Кто я такой?!
– А дерьмо китовое! Бей его, Зиро! Его же все бьют! А он принимает как подушка! Ну?! Врежь! А после этой уродливой конфетки побалуем свои херы мускулистой жопой этого непочатого…
– Ща вломлю… – уже куда уверенней заявил шагнувший ко мне сбоку широкоплечий, но тощий и мосластый парень с удивительно крупными кулаками.
– КТО Я СУКА ТАКОЙ?! КТО Я СУКА ТАКОЙ?! А?! А?!
– Н-на!…
Темный кровавый кокон вокруг меня лопнул, опав вниз красными брызгами.
– Оди… – выдохнул я, вскидывая руку, ловя и резко выворачивая пойманное – Я Оди…
– А-А-А-А-А-А!
– Гоблин Оди…
– А-А-А-А-А-А!
– Помогите ему! Помогите! Он же руку ему сейчас выло…
Хруст… я со злобным радостным оскалом вывернул сильнее, доламывая локтевой сустав. Резко встав, дернул искалеченную руку за собой, заставляя ее обладателя подняться с колен, на которые он упал.
– Я Оди…
– Отпусти! ОТПУСТИ МОЮ РУКУ!
Шагнув назад, резким рывком вверх и назад я вывернул ему руку из плечевого сустава.
– А-А-А-КХ…
Выпучив глаза, он опять упал, не сумев выдавить ни слова из пережатой его же переломанной вывернутой рукой собственной глотки. Натягивая мясную хрустящую херню посильнее, поверх его мелко трясущейся башки я с интересом взглянул на хриплого.
Папа Гольдер… изумленный старик продолжал сидеть на старом деревянном ящике. Даже позу свою сохранил гордую – спина выпрямлена, ляжки раздвинуты, вниз свисает тот самый опавший хер, прильнувший к доскам ящика и совсем не похожий на гордого морского угря.
Еще двое держали на песке замершую голую девку, имеющую из одежды лишь обрывки веревки на руках и ногах. Веревки на руках уже привязаны к вбитым в песок кольям. Ноги пока свободны, но на них сидят похожие друг на друга дочерна загорелые крепыши со странно короткими толстыми шеями. Мускулистые руки вызывают уважение – у кого-нибудь, но только не у меня.