Низвергатели легенд
Шрифт:
– Круто, – согласился Сергей. – Одним словом, серый кардинал в юбке. Сколько лет бабушке, семьдесят? А я слышал, будто в Средневековье рано умирали…
Далее дискуссия приняла несколько иное русло и Казаков, приоткрыв рот, натужно пытался понять жуткий диалект, в котором смешались язык салических франков, облагороженный латынью, и наречие скандинавов, осевших в Нормандии. Часть фраз он уже разбирал без труда – известно, что большинство «германских» европейских языков имеют одни корни, а, зная хотя бы один из них, быстро научишься говорить на другом.
Суть словопрений сводилась к следующему: на руках имеется странный и
Именно эти соображения высказал Гунтер.
– Как я люблю интеллигенцию, – откровенно фыркнул Сергей, как раз тогда, когда его не спрашивали. Сэр Мишель глянул на германца, ожидая перевода фразы. – Сидят в захолустье, жрут пиво и решают судьбы мира, на которые никак не могут повлиять ни словом, ни действием. Кстати, почему Ричард-то не в счет?
– Ты Вальтера Скотта начитался? – Гунтер соболезнующе посмотрел на русского. – Ах, не только? Да пойми ты, что Ричард – не король. Он просто… просто… рыцарь. Война, личная слава…
– Ясненько, otmorozok, – ввернул непонятное слово Казаков. – Торцевать и жопу рвать.
– Чего? – Мишель прислушивался, но, как обычно, ничего не понимал.
– Имеется в виду, – сладенько проворковал Гунтер, – что мессир Серж полностью поддерживает наше мнение о короле Ричарде как о рыцаре без страха и упрека, не способном, однако, заниматься политическим управлением государства.
– Ага, ага, – кивнул сэр Мишель. – Как впереди скакать на белом коне – так он первый, как страну спасать – все делает его престарелая мать и шевалье де Фармер со своим оруженосцем.
– Гордыня – грех, – машинально напомнил отец Колумбан, услышав слова рыцаря. – В том-то и беда, что мы слишком много знаем, но ничего не можем поделать.
– Именно, – безобразно коверкая норманно-французский, подтвердил Казаков. – Что мы сейчас делаем, джентльмены? Правильно, разговариваем. Размазываем сопли по столу. Вот Гунтер военный, он со мной согласится. Приказ есть? Есть.
– Есть, – кивнул германец. – На руках письмо от канцлера и принца, которое мы обязаны доставить лично в руки Ричарду и королеве-матери.
– Тогда о чем… bazar? Приказ получен – выполняйте, доложите об исполнении и ждите дальнейших распоряжений непосредственного начальника.
– Он прав, – глубоко кивнул отец Колумбан, и повернулся к русскому. – А потому… Серж, сын мой, ты немного пообвыкся у нас?
– Самую малость, – деревянно ответил Казаков, не желая углубляться в подробности.
– Замечательно. Делай, что должно, и будь, что будет, – не без патетики процитировал старец главнейший рыцарский девиз. – Посему – езжайте на юг, встречайтесь с королем… Жаль, что я не смогу полететь с вами на драконе, а так бы хотелось!
– Др-ракон, – рыкнул сэр Мишель самым недовольным
Мишель говорил быстро, поэтому Гунтер наскоро перевел для Сергея слова рыцаря на английский.
– Gniloy pont, – отозвался Казаков новыми непереводимыми словами. – Скажи ему, что любая автономная операция, проводимая без прикрытия, поддержки официальных властей и способная привлечь к себе внимание потенциального противника должна проходить максимально бесшумно. Гунтер, ты представь: у нас с собой засекреченное послание от премьер-министра главе государства, теоретически мы находимся под прицелом ваших арабских террористов, этих, как их…
– Ассассинов? – подсказал германец.
– Во! Как ты мне говорил, вы еще грабанули бывшего канцлера на внушительную сумму. Этим могут заинтересоваться. Третье: если верить в самое невероятное, за нами старательно наблюдает существо, называемое тобой дьяволом. Не верю в сверхъестественные штучки, пока сам с ними не столкнулся, но все же не учитывать эту силу тоже нельзя. Раз уж вы в нее верите. Надо ехать быстро, незаметно и так, чтобы не успели перехватить. Никаких торжественных процессий. Ваша летающая консервная банка – лучший вариант.
– Особенно в союзе с определением «незаметно», – усмехнулся Гунтер. – Представляешь, какой фурор будет во время нашего приземления в Сицилии?
– А ты не уподобляйся вашему соотечественнику Матиасу Русту – потом расскажу эту историю – и не сажай машину на главной площади города, – отрезал Казаков. – Тогда и будет незаметно.
Отец Колумбан и сэр Мишель напряженно слушали перепалку на английском. Рыцарь разбирал от силы одно-два слова, а куда более опытный и многознающий старче сдвигал густые брови. Ему этот язык был в достаточной степени знаком.
– У вас писали романы про шпионов? – как бы невзначай осведомился Гунтер у Казакова. – Понимаешь, твои выкладки больше напоминают плохой детектив, который можно купить в любом книжном магазине Берлина. Имелся у нас один литературный герой, порождение фантазии писателя Альбрехта Шредера. Агент Абвера. Воображаю, как он повел бы себя здесь и сейчас. Прямо как ты. Враги кругом, на нас охотятся все и каждый, драки, стрельба, злобные шпионы английской или французской разведки…
– Не наезжай, – серьезно покачал головой Сергей. – Во-первых, шпионы английской разведки, если уж говорить строго – это мы. И никак иначе. Во-вторых, сколько бы ты не разглагольствовал о всяких премудрых разностях типа менталитета, особенностей поведения человека двадцатого века в веке двенадцатом, ты все равно их немножко презираешь. Считаешь более примитивными. Тайные службы существовали всегда и везде, и у меня есть такое ощущение, что сотрудники византийского или священно-римского гестапо куда умнее, изворотливее и проницательнее служащих контор далекого будущего. В нашем распоряжении имелась снимающая значительную часть проблем техника – в Германии твоего времени попроще, у нас посложнее. Местные спецы полагаются только на свою сообразительность. Если я хоть в чем-то прав, то противник нам попался выдающийся. Потому что мы его не знаем, не представляем себе, какие методы он используют, каковы связи, резидентура, оперативный охват, есть ли специальные подразделения…