Низвержение
Шрифт:
– Слушай, не подскажешь, как пройти к лавке картографа?
Его шлем повернулся в мою сторону и из-под забрала послышался басовитый мужской голос:
– Два квартала в сторону площади и квартал направо, упрёшься лицом.
– Спасибо.
– И тебе хорошего дня.
Про себя я подумал, что мне везет на адекватных игроков, что в свою очередь несказанно радовало.
Лавка картографа стояла меж двух других зданий в одном из переулков города, с двух сторон оно было зажато стенами каменных массивов. Будто кто-то подъёмным краном, аккуратно вымеряя расстояние вплоть до сантиметра, поместил его прямо между ними. На старой, слегка выцветшей вывеске, болталось изображение карты с крестиком, на котором стоял небольшой флажок. Я открыл дверь и меня встретила молодая женщина за стойкой, выглядела она симпатично и весьма презентабельно. Черные волосы стекали вниз подобно волнам, а платье в цвет волос подчеркивало приятную фигурку.
– Желаете что-то приобрести?
Я, расслабленным тоном уставшего человека, ответил ей:
– Карту города, пожалуйста, и, если вы не против, я немного здесь задержусь.
– Нет, простите, у нас не принято стоять в торговой зоне.
Ладно, от обилия новой информации на сегодня, у меня уже начинала пухнуть голова. Я хотел разобраться с картографией, но видимо придётся заходить сюда ещё раз. Взяв карту города, после чего немного повозившись с инвентарем, я вывел нарисованное на пергаменте в верхний левый угол экрана и приказал системе отображать моё местоположение. Благо, дополнительных операций проделывать не пришлось, так что пустоватый интерфейс быстро обзавелся новой, полезной модификацией. Я выбрал самую захудалую таверну на окраине города, после чего направился туда самым коротким маршрутом. Чем дальше я продвигался, тем более нищими казались мне домишки и менее привлекательным казался город в целом, с каждым пройденным метром стражи становилось всё меньше и меньше, до тех пор, пока я не дошел до района, где её не было вообще. Дороги здесь были не брусчатые, а просыпанные галькой, натыканные повсюду деревенские дома, где-то деревянные, где-то покосившиеся, полуаварийные и каменные, угнетали. В целом, я очень быстро понял, что попал в гетто. Нет, это меня совсем не пугало, я не знал местных цен, но едва ли золото здесь стоит столько же, сколько в деревнях, так что лучше сразу начать искать себе ночлег с низов. Местные жители украдкой смотрели через окна, то тут, то там валялись пьяницы и бездомные, было мерзко, но терпеть можно. И не в такой клоаке бывали и не такое видели, как говорится. Наконец, когда меня занесло в очередной переулок, я услышал речь типичного местного быдла:
– Чё, каво?
Я проигнорировал вопрос и пошел дальше.
– Слышь, сучара, я с тобой разговариваю вообще-то.
На моё плечо легла тощая рука. Я небрежным движением сбросил её и медленно развернулся, готовясь сразу атаковать без предупреждения. Передо мной стоял оборванец мерзкой наружности — НПС, его лицо было в шрамах, прическа а-ля “Тарас Бульба”, рыжая и свисающая на одну сторону, бегающие туда-сюда глаза, нарывы по всему телу, как у больного чумой, тощее телосложение и пятнадцатый уровень. Позади него, на удалении пары метров, стояли два более массивных мордоворота того же левела с деревянными дубинами наперевес, отличались эти двое только большими размерами, оба под два метра, один лысый, с короткой щетиной, другой волосатый, с бородой, но с бельмом на пол глаза. Оба стояли в шароварах из мешковины на голое тело. Обуви из этой компашки не было ни у кого, только тот, который ко мне обращался, носил какое-то рваное подобие жилета. Все трое подписаны как бандиты. Удивительно, насколько у этих “бандитов” отсох инстинкт самосохранения, что они напали на человека в тяжёлой броне с двуручным мечом, который целеустремлённо идёт в сторону гетто.
– Слышь...
Я перебил стоящего передо мной недоноска, взял его за воротник и приблизившись к его лицу, нарушая все нормы приличия и личного пространства, скрипя зубами процедил:
– А теперь слушайте сюда. Я очень устал, так что сейчас есть два варианта. Либо мы расходимся молча и у кого-то оставшиеся зубы будут на месте, либо начинаем разговор, но сразу предупреждаю, я буду говорить на языке боли и дырок от меча в ваших тушах…
Тощий опешил от такого напора. Смотря ему в глаза сквозь забрало шлема, я продолжил:
– …Понятно объясняю?
Быстро, насколько позволял убогий быдлячий разум обдумывая мои изречения, рыжик скривил рот, а его глаза начали наполняться кровью.
– Значит, не понятно…
На этих словах, я со всей дури впечатываю латный сапог промеж его ног, от чего отброс общества мгновенно складывается. Резко достав меч, я добавил не успевшему разогнуться тощему по челюсти рукоятью. Не выдержав такого удара, он упал, но лихо собрался и каракатицей, на четвереньках, удивительно быстро подполз к своим. Удобно перехватившись, я как раз успел встать в подобие боевой стойки к тому моменту, как мордовороты добежали до моего радиуса атаки. Не зря я тренировался во владении этим дрыном. Точный секущий удар летит прямо в целый глаз бородатому, окончательно того ослепляя. Без особых усилий, я ухожу от выпада последнего дееспособного бандита, заодно бросая бесполезный в узком переулке двуручник на землю. Лысый делает замах дубиной, но оказывается слишком медлительным, из-за чего получает в кадык латной перчаткой.
Без особых усилий и угрызений совести, я всаживаю кинжал в лысого. Вспарываю ему брюхо, заставляя мгновенно отрубиться от боли. Слепой, почуяв неладное, попытался закричать, но в тот же момент я взял его в удушающий, из-за чего его крик оборвался ещё в зародыше. Немного времени, и он отключился. После чего я двумя точными тычками прорезал их шеи в районе сонной артерии. Отошедший от боли тощий оглянулся и увидел картину того, как переулок заливается кровью его подельников. Он попытался встать, но ноги подвели его, и он рухнул в лужу собственной мочи. Резкий рывок, и я прорубаю его шею до половины. Захлебываясь кровью, он пытается отползти, но останавливается, не преодолев и метра, на этот раз навсегда. Я достаю из инвентаря тряпку, в которую заворачивал меч и протираю от крови сначала оружие, а потом и себя, после чего спокойно направляюсь дальше по маршруту. На задворках сознания внутренний голос вопит о том, что всё же можно было решить ситуацию по-другому, но ему отвечает озлобленность, вкупе с рационализмом. Это неписи, имитация людей, даже будь они людьми, это головорезы, при том, судя по всему, отпетые. Конечно, от адреналина слегка потряхивает, но я слишком устал для того, чтобы обращать на это внимание. Ещё пара кварталов и я дохожу до таверны.
Она стоит точно так же, как и всё здесь, в полной разрухе, второй этаж покосился, подгнившие, слегка сдвинутые на бок, деревянные ставни, крыша в дырках, залатанная соломой, вывеска, висящая на одной цепи, ведь вторая оборвалась. Я присмотрелся и наконец, когда табличка повернулась ко мне, с потоком ветра смог различить слова “Пьяный свин”. В таверне не было двери, лишь небольшие ворота в стиле дикого запада, которые распахивались, стоило мне подобраться поближе. Как только я зашел внутрь, меня ждало большое облегчение. Половина здесь собравшихся были игроками. Все в стартовом шмоте и все разных рас. Где-то сидели оборванцы, дворфы, где-то люди, орки и полуорки, только эльфов не хватало. Я подошел к трактирщику, который представлял из себя среднего роста, заросшего неухоженного мужчину с повязкой через один глаз. Широченными, засаленными руками, он протирал деревянную кружку грязным куском ткани. Я подошёл к барной стойке и он поднял на меня свое единственное око.
– Можно комнату на день? И пожрать две порции.
– Можно. Плати одну серебряную.
Я вытащил из инвентаря монету и положил на стойку. Мужчина сгреб серебрушку массивной ладонью и нагнулся куда-то под прилавок, после чего вынырнул оттуда сжимая в руке ключ.
– Вторая дверь справа, сразу после лестницы. Возвращайся через час. Жратва будет готова.
М-да, сервиса никакого, впрочем, а чего ещё ожидать от такой дыры. Я прошел в свою комнату. Помещение казалось крохотным. Если говорить по существу, то комната представляла из себя ящик из досок, в котором каким-то чудо уместили такую же, как и всё здесь, гнилую тумбочку, кровать с сеном вместо матраса и свечу с подсвечником в виде обрубка от кружки. Ладно, черт с ним. Не раздеваясь, я как есть плюхнулся в кровать, после чего вокруг меня всё закружилось, и я отключился. Во сне я ничего не видел, как будто у меня и вовсе не было такой возможности, но откуда-то отдаленно слышал обрывки фраз. Кто-то высоким, слегка сиплым голосом говорил:
– Дисконект, вы меня слышите, капсула отключилась к херам собачьим, зовите...
Я провалился в тишину. Но возгласы вернулись очень скоро.
– Это системный сбой, программа не смогла синхронизир...
На этих словах, я вновь провалился в тишину, на этот раз уже окончательно. По пробуждению мне было вполне очевидно, что случилось и письмо от «Эфтера» вовсе меня не удивило.
«Здравствуйте, Игорь Васильевич.
Вам вновь пишет руководитель медицинской клиники компании «Эфтер», Петр Абрамов.
Вынужден констатировать, что ввиду недостаточной степени исследования влияния медицинских капсул на тяжелых больных с вашей степенью повреждения нервной системы, произошел сбой в системе питания аппарата искусственного жизнеобеспечения, что привело к недостаточному снабжению вашего мозга кислородом, однако спешу вас успокоить, эта ситуация не несла никакой угрозы вашей жизни и здоровью. На подобный случай внутри систем капсулы есть целый список аварийных протоколов, которые сработали штатно, погрузив вас в искусственный сон. Помимо этого, персонал клиники был оповещен о вашем состоянии в оперативном режиме, поскольку за вашим медицинским состоянием ведется круглосуточное наблюдение.