НЛО майора Казанцева
Шрифт:
Среди вот этих людей затаился враг. Матерый и опытный. Значит, один из этих людей однажды нанесет нам удар. Точный, эффективный, в самый подходящий для него момент. Кто он? И на кого я могу положиться?
Положиться полностью я мог только на четверых сотрудников безопасности, притворяющихся в экипаже техниками и врачами, впрочем, таковыми и являвшимися. И мое доверие к ним вовсе не из-за их тайной принадлежности к Наркомату госохраны. А потому, что они, прежде всего, были группой Волхва и опытными сотрудниками «Фрактала». А за всю историю нашей организации в ней не было ни одной успешной попытки противника по
Эх, мои попутчики. Кто же из вас Доппельгангер?
Ладно, разберемся… Или он разберется с нами…
11
Глава 13
Со свистом, наполнившим салон, орбитальный лайнер «Стриж», немножко пузатый и неуклюжий, с выступающими воздухозаборниками прямоточного двигателя, стал выруливать на взлетную полосу.
Пассажирский салон был как в обычном самолете. С иллюминаторами, креслами, правда, более просторными и хитрыми, антиперегрузочные, чтобы не переломало кости на взлете. Летели в нем пять членов экипажа «Афанасия Никитина» - остальные уже были на борту, и десять пассажиров. У последних, к их неудовольствию, все личные вещи, включая одежду, забрали перед отлетом, и теперь они красовались в единообразной форме Астрофлота с яркими синими полосками на рукаве, означающими «пассажир».
Австралийка чертыхнулась, заложив ладонями уши. Вихрастый второй пилот Ваня Доронин, сидевший за ней, посоветовал специальные наушники, лежащие в нише в подлокотнике кресла.
– Сама знаю, - прошипела Друзилла Блэйк.
И тут же нацепила наушники.
«Стриж» поднимался с бетона космодрома на обычном химическом топливе, позволявшем при подключении прямоточников развивать скорость до семи «махов» - скоростей звука. На высоте тридцати километров включалась ядерная установка нестандартного синтеза. Излучение она давала небольшое, экологической опасности не представляла, но эксплуатация у поверхности Земли была проблематична по ряду технических причин.
Вечная проблема космонавтики – как выйти за пределы земного гравитационного колодца и при этом не нанести ущерб экологии. В космосе все проще – та же малая, в земных условиях почти незаметная, но очень долгая ионная тяга вполне способна обеспечить большие скорости. Но она не выведет на орбиту. Идеи космического лифта и всяких электромагнитных эстакад так и оставались фантастикой из-за трудновыполнимости и сомнительной экономичности. Энергетики обещали новые генераторы, позволявшие взмывать с поверхности и не тратить топливо. Но что-то у них пока не ладилось. Вот и пользовались старой доброй химией.
На космодроме «Восточный-3» было две взлетно-посадочные полосы для пассажирских орбитальников. Более серьезные грузы, которых требовалось все больше для строительства станций и больших кораблей, беспрерывно уходили в небо с экваториальных островов в Тихом океане.
«Стриж», сначала неторопливо, а потом все больше набирая скорость, разгонялся по полосе. И вдруг резко взмыл вверх. Перегрузка, правда, вполне терпимая, вдавила нас в кресла. Орбитальщик стремительно набирал скорость, поднимаясь в верхние слои атмосферы.
Голубизна неба за иллюминатором быстро синела, и вскоре уже покрылась чернотой. На ней постепенно проступали звезды, раскалялось горячее блюдце уже не ослабленного атмосферой светила.
В салоне не было стюардесс, разносящих напитки и еду, а также создававших приятную атмосферу уюта и уверенности в благополучном исходе полета. Все же пока каждый килограмм орбитального груза слишком дорог. Да и потерпеть часа четыре без еды и заботливого обслуживания пассажиры вполне могли. Хотя многие и выражали неудовольствие недостаточным сервисом для элиты Земли.
Через несколько минут полета вибрация двигателей закончилась. Пришла невесомость. И в салоне сначала воцарилось молчание. Которое нарушилось чертыханиями и причитаниями австралийки.
Следом нобелевский лауреат стукнул себя ладонью по коленке и восторженно заорал:
– Доктор Бартон! Черт возьми! Ты сделал это! Ты в космосе!
Потекли часы полета в невесомости, изредка прерываемой ускорением, когда «Стриж» корректировал орбиту. Для меня невесомость была привычна и обыденна. Не счесть времени, которое я провел, плавая, как аквариумная рыбка, по отсекам космических станций и коридорам межпланетных кораблей. Для кого-то, кто в космосе в первый раз, эти ощущения удивительны, но не травмирующи. А кого-то начало тошнить. Бортинженер сделал инъекцию быстро потерявшему форму французу. Лекарство подействовало, и мусье заголосил слова благодарности на своем языке.
– Начинаем стыковку, - наконец, донеслось из динамиков долгожданное слово капитана орбитальника.
«Стриж» заложил маневр. И в моем иллюминаторе открылся восхитительный вид на стальную громаду «Афанасия Никитина»…
Глава 14
«Афанасий Никитин». Я сразу влюбился в этот корабль, как только увидел его на фотоизображениях. И чувство только укрепилось, когда в процессе подготовки в виртуальной реальности обшаривал каждый его закуток. Но видеть в реальности, как он приближается, становясь из яркой точки самым совершенным кораблем человечества – это было невыразимое счастье!
Он совсем не походил на угловатые, сугубо рациональные и часто неприглядные конструкции космических буксиров и грузовиков. Когда нет сопротивления воздуха, то можно лепить что угодно, лишь бы это соответствовало требованиям прочности конструкции. Вот и бороздили космос уродцы, похожие на собранный электромагнитом металлический хлам с заводской свалки. С кораблем класса «Тесей» все было иначе. Он напоминал так полюбившиеся людям звездолеты из старых фантастических книжек и журналов. Его ретроформы внушали оптимизм, от них веяло апельсиновым ароматом романтики.
Серебристая длинная касатка с плавными обводами конструкций. Два овала сзади – это термоядерная двигательная установка. Длинная жилая секция. Технические объемы. Стеклянные галереи, идущие вдоль корпуса. Точнее, это было не стекло, а специальный материал, не уступающий металлу по всем характеристикам и дающий возможность пассажирам и экипажу глазеть на космос, как я глазею на Москву со своего балкона. Ажурные конструкции антенн, двигателей коррекции и противометеоритной системы. На носу набалдашник спасательной секции – это чтобы прятаться, когда совсем тяжко придется, что-то отвалится или попадется на пути полоса активного космического излучения. Корабль-мечта – быстрый, красивый, эффективный и надежный. Ну а на чем еще лететь до Урана?