НЛО под прицелом
Шрифт:
А огонь распространялся все дальше и дальше, грозя подобраться к машине, к баку с бензином.
Звать на помощь времени не было. Ромка топтал и топтал пламя, и вдруг, к своему счастью, заметил на стене огнетушитель. Он сорвал его и стал поливать огонь белой пузырящейся пеной. Вера Александровна снова кинулась к нему, и тогда, пылая справедливым гневом, Ромка направил сильную струю на нее и закричал:
– Я давно все понял! Вы хотели убить Бориса, чтобы ваш сын поехал в Швецию, да? Но чем вам не угодил Стас? И зачем жечь монгольфьер?
– Чтобы Антон не летал на этих проклятых шарах, – сказала
Ромка затушил последний огонь, схватил ее под мышки и потащил на воздух.
А к ним уже бежали люди. Алевтина Васильевна с Антоном кинулись приводить в чувство Веру Александровну, Анна занялась Ромкиными руками, а остальные побежали устранять последствия пожара. Все решили, что Ромка и Вера Александровна, заметив огонь, тушили его вместе.
– Как вы вовремя подоспели, – сказал Стас. – Но кто мог устроить этот пожар? И неужели я стал таким рассеянным, что забыл закрыть гараж?
Ромка вспомнил, как Стас возился с ключом. Значит, Вера Александровна знала, где он лежит, и незаметно его взяла. Но ничего не сказал.
Он продолжал сидеть на траве, будучи не в силах подняться, и думал о том, что нужно рассказать всем, кто затеял пожар и совершил все остальные злодеяния, но никак не мог на это решиться, потому что ему было очень жалко Антона. Каково ему будет узнать, что его мать – преступница? Если бы их с Лешкой мама совершила какое-нибудь преступление, они бы ужасно переживали. Хотя, конечно, их мама на такое никогда бы не пошла, но даже если предположить, что на нее вдруг найдет подобное помешательство, то им с Лешкой будет ужасно стыдно смотреть людям в глаза. Но все равно они не перестали бы ее любить и от нее бы не отказались.
Алевтина Васильевна смазала виски Веры Александровны нашатырем, сделала ей укол и увела к себе.
Убедившись, что мать пришла в чувство, Антон подошел к Ромке и тронул его за плечо:
– Спасибо тебе, что вытащил мою маму из гаража. Но почему с нами все время происходят какие-то странные вещи? То катастрофы, то пожары… Злой ли это рок, или ты был прав, когда говорил, что здесь действует какой-то преступник?
– Я был прав, – усмехнулся Ромка и, обернувшись, увидел на траве возле гаража неподписанный диск. Он указал на него Антону и тихо, чтобы никто не слышал, сказал: – Возьми диск, пойди домой и посмотри, что там есть.
– Зачем?
– Сам поймешь.
Антон пожал плечами, но послушался и, подобрав диск, ушел. А когда вернулся, то снова подошел к Ромке. Лицо его было растерянным, в глазах читалось страдание.
– Просто не знаю, как теперь быть. Зачем она все это затеяла?
– Она не хотела, чтобы ты летал на аэростатах.
– Понятно. Мой отец был летчиком. Он погиб, и с тех пор она боится всего, что связано с небом и высотой. Она меня просила ни к каким монгольфьерам и близко не подходить.
– А что же ты?
– Так она боялась не только этого, а всего на свете! – повысил голос Антон. – Если б я ее во всем слушался, то и на машине бы не ездил, и даже через дорогу до сих пор бы не переходил, а сидел при ней как привязанный. Я надеялся, что она и к этому моему увлечению привыкнет со временем, а оно вон как обернулось. Не знаю только, как сказать об этом
В этот момент к ним подошли Стас, Анна и все остальные. Стас услышал последнюю фразу и спросил:
– Что ты хочешь нам сказать?
Антон беспомощно взглянул на Ромку и перевел глаза на своего друга:
– Я с тобой завтра никуда не поеду, мой полет отменяется. И вообще… Все мои полеты пока отменяются. И я… Я возмещу вам все убытки. Не знаю только, сможет ли Борис меня видеть после всего этого.
– Да о чем ты?
Антон с шумом втянул в себя воздух:
– Оказывается, это все подстроила моя мать.
– Что подстроила?
– И аварии, и пожар – все.
Стас сдвинул брови, пытаясь переварить услышанное, и обратился к Ромке:
– Это правда?
Ромка кивнул:
– Я же вам сразу сказал, что здесь что-то нечисто. А сегодня наконец все выяснилось.
– Антон, тебя мама зовет! – крикнула из окна Алевтина Васильевна.
– Можно я к ней пойду? – робко спросил Антон.
– Зачем ты спрашиваешь? Это же твоя мать, – сказал Стас и снова повернулся к Ромке. – Может, ты объяснишь нам, как было дело?
– Объясню, мне не трудно, – снисходительно кивнул юный сыщик. – Вы все сомневались, а мы были уверены, что здесь действуют не хулиганы, а какой-то преступник, и подозревали почти всех, кроме Веры Александровны. Ее мы даже в список подозреваемых не внесли, так как знали, что по крутой горе она со своим сердцем бегать не может, к тому же в то утро, когда произошла авария на дороге, к ней самой приезжала «скорая помощь». Теперь-то понятно, как все было на самом деле. Она подрубила дерево, подстерегла Бориса и бросила клен перед его машиной. Борис врезался в столб, а она увидела наверху Алевтину Васильевну и, не сходя с места, позвонила Анне и позвала ее к себе домой, прекрасно зная, что та пойдет не к ней, а побежит к месту аварии. Потом она вызвала сама себе машину «скорой помощи» и быстренько полезла назад в гору. А от трудного подъема, волнений и угрызений совести у нее и в самом деле поднялось давление и заболело сердце.
– Не было у нее никаких угрызений совести, иначе бы она остановилась после первого преступления, – сказала Лешка. – А помните, как она нас в тот день, когда мы сюда за вещами Бориса приезжали, послала в сад яблоки собирать? Теперь я знаю: она это сделала для того, чтобы опередить нас и оставить под обрывом брелок Стаса. Ромка же ей сказал, что мы идем искать улики, вот она и расстаралась. А когда кролика на дорогу кидала, то еще и пуговицу там оставила, чтобы приплести к делу Алевтину Васильевну. И это несмотря на то, что та ей лекарства дает и всякую другую помощь оказывает. И нет чтобы списать все на хулиганов. Она, наверное, всех вас перессорить хотела.
– А когда Антон меня за диском послал, я в ее комнате нечаянно другой нашел, с записью погоды, и все понял еще до того, как она устроила пожар в гараже, – докончил Ромка. – Она хотела, чтобы ее Антон стал начальником, поехал вместо Бориса в Швецию, но самое главное – чтобы он перестал летать на монгольфьерах.
– Вот к чему приводит слепая любовь, – вздохнула Анна. – Бедный Антон! Матушка всю жизнь контролировала каждый его шаг, манипулировала им с помощью своих болезней, уж я-то это знаю.