Нобелевская премия по сексу (Каша из топора палача)
Шрифт:
Женщина окинула фигуру Агаты скептическим взглядом и дежурно улыбнулась.
— Да, конечно, милочка. Пятый этаж, номер пятьсот шесть. Он, правда, просил его не беспокоить до девяти часов, но если вы уверены, что ваши дела так важны…
— Очень! — Агата потрясла перед лицом женщины папкой с документами для пущей важности.
Она поднялась по лестнице на пятый этаж, не став ждать, когда придет лифт, и, отдышавшись, постучала в дверь с табличкой пятьсот шесть. Ее спина даже покрылась потом от томительного ожидания, но Агате никто не
— Александр?! — позвала она, продвигаясь по темной прихожей в комнату, где горел свет.
— Я здесь, — ответил он каким-то сдавленным голосом.
Агата вошла в комнату и с ужасом увидела картину, потрясшую ее. На разобранной кровати сидел Александр, голый по пояс, опустив голову на руки. Он раскачивался из стороны в сторону и тихо стонал. С его рук капала кровь прямо на пол. Агата не на шутку испугалась.
— Боже! Александр! Что с тобой?!
Она кинулась к нему и попыталась оторвать его руки от лица.
— Саша, откуда кровь?! Что это?!
Он поднял на нее окровавленное лицо и спросил, стиснув зубы:
— Сколько времени?
— Что? — растерялась Агата, — половина девятого, а что?
— Агата, я знал, что еще увижу тебя. Не могу сказать, что хотел увидеть, но знал, что увижу… — сказал он.
— Ну, спасибо, — нахмурилась она.
— Я не это хотел сказать… не это и не сейчас… Я ничего не могу тебе сказать, но когда-нибудь все изменится, — говорил он с придыханием.
Его широкая грудь прерывисто вздымалась, накачанные руки в нескольких местах пересекали шрамы и какие-то татуировки. Агата понимала, что он в сознании, но бессвязность его речи ей не нравилась.
— Пригласить врача? Здесь же должен быть медработник? — предложила она.
— Ни в коем случае… Врач мне не поможет, — зажал он нос руками, и Агата поняла, что кровь у него хлещет из носа.
— У тебя… «ломка»? — догадалась она, понизив голос, сама испугавшись своей догадки.
— Нет… — попытался рассмеяться Александр, — у меня приступ… Это бывает редко, но метко.
— Приступ чего? — поинтересовалась она.
— У меня было два ранения… Иногда поднимается внутричерепное давление, и тогда возникают боль и носовое кровотечение, которое совершенно нельзя терпеть… Но я сделал уколы, и это должно отступить, — пришлось пояснить ему.
— Откуда у тебя все это?
— Бурное прошлое, — попытался поднять на нее глаза Берсеньев. — Что? Испугалась?
— Я не из пугливых! Пойдем, помогу дойти до ванной, ты весь в крови…
Александр сопротивляться не стал или попросту не было сил. Они доволоклись до ванной, и Александр оперся о раковину.
— Включи душ… холодный, — попросил он.
Агата молча, совершенно ошеломленная, смотрела, как его натренированное тело сотрясается в крупной дрожи, а алая кровь капает крупными каплями в белоснежную раковину и, смешиваясь с текущей водой, превращается в розовую жидкость, смывающуюся в канализацию.
Агата вышла из оцепенения и пустила холодный душ в душевой кабине. Александр стянул с себя оставшуюся одежду, повернувшись к Агате спиной, нисколько ее не стесняясь. Она видела, что ему очень плохо. С трудом Александр забрался в кабину и, прислонившись лбом к кафельной плитке черного цвета, подставил свое тело упругим, холодным и от того колючим, словно иголки, струям воды.
— Не уходи, — бросил он Агате через плечо.
Она сама понимала, что не может оставить его одного в таком состоянии: Александр, чего доброго, мог потерять сознание. Она повернулась к нему полубоком.
— Может, все-таки врача?
— Не надо, спасибо… Я уже давно сам себе врач. Сейчас все пройдет, только не уходи, — ответил он, не поднимая головы с мокрыми волосами.
Сердце Агаты сжалось, Александр был словно маленький ребенок, боявшийся отпустить маму. Через пять минут он выключил воду и попросил полотенце. Агата подала ему большое махровое полотенце, которым он вытерся и обвязал себя вокруг бедер. Все повторялось снова.
Наконец Берсеньев вышел из душевой кабины и поцеловал руку Агате.
— Спасибо за поддержку. Кстати, а что ты здесь делаешь? — спросил он, проходя в комнату.
— Похоже, что ты идешь на поправку, — недовольно отметила она, следуя за ним. — Я же работала у тебя один день, забыл? Вот мне и дали приглашение, ты против? Мне уйти? — прямо спросила его Агата.
— Ну, конечно же, нет, — несколько смутился Александр, открывая шкаф и отгораживаясь от Агаты деревянной дверцей. — Я не должен был тебе этого говорить, но скажу… я о тебе вспоминал.
— Не может быть! — притворно ахнула Агата.
— Честное слово, не должен был, но вспоминал, — ответил Александр, словно не замечая ее иронии.
— Зачем же ты тогда так сурово обошелся со мной?
— Не люблю журналистов, помнишь? — ответил он ей.
— Это просто какая-то фобия или тебе действительно есть что скрывать, — сказала Агата.
— А умных журналистов я не люблю тем более, — выглянул из-за дверцы Александр.
В дверь его номера постучали, и Александр попросил:
— Открой, пожалуйста, и скажи, что я уже иду.
Агата, немного сбитая с толку, нисколько не думая о своей репутации, подошла и открыла дверь.
На пороге стояла та самая стерва Елена Григорьевна Сапрунова, главный бухгалтер фирмы «Берсеньев» и по совместительству любовница Александра, насколько Агате было известно. Она очень хорошо выглядела, что было совсем неудивительно с ее-то данными и фигурой. Высокая, стройная, в золотистых туфлях на шпильках, что придавало ей еще добрых десять сантиметров, Лена свысока смотрела на Агату.
«Она может себе это позволить с таким кавалером…» — подумала Агата, имея в виду то, что Александр был высокого роста.