Ночь без звезд

Гамильтон Питер Ф.

— Может быть, и нет, нет, — признался Чаинг.

— Ну, вы зря потратили время, офицер Чаинг. Сообщать не о чем.

— Хорошо. Зови меня просто Чаинг. Не стоит рисковать, ты можешь случайно оговориться, и тогда люди поймут, что ты работаешь под прикрытием.

Она положила учебник на стол.

— Я вас, народ, не понимаю. Чего вы все такие параноики? В смысле ведь все же жалуются на правительство. Это же естественно. Только не говори мне, будто сам доволен работой Народного конгресса.

Он вздохнул.

Элитарии всегда философствуют, а многие к тому же злобствуют, девушка была просто ходячим клише.

— Силы воздушной обороны очищают небо от паданцев, полки сметают их с земли, мы занимаемся гнездами тех, кто смог внедриться, астронавты Свободы устраняют Деревья. Я думаю, чертовски неплохо, ты не согласна?

— Это все происходит оттого, что нам приходится бороться с паданцами. Альтернатива лишь одна — смерть. Но я другое имела в виду.

— Я знаю. Но мне кажется, твой взгляд слишком упрощенный.

Корилла сердито глянула и махнула рукой.

— Вы процветаете благодаря существующему положению дел, но ирония заключается в том, что ваши действия направлены на избавление нас от паданцев. Когда их не станет, люди начнут смотреть на все другими глазами. И им не понравится положение вещей. Мать Лора это понимала.

— Уверен. А тем временем мне нужно защищать мир.

— А мне все равно не о чем сообщать. Никто не планирует разогнать Народный конгресс. Никто не замышляет провокацию на железной дороге и не собирается взрывать мосты или травить городской водопровод.

— Мне нет до этого дела.

Ее карие глаза подозрительно сузились.

— Кто вы, черт побери, такой?

— Я не работаю в подразделении, которое занимается радикально настроенными элементами, уж как пить дать.

— Ты из гонителей?

Она попыталась сказать это как можно безразличнее, но он услышал беспокойство в голосе.

— Кто?

— Это такое подразделение НПБ, которое делает нашу жизнь невыносимой.

— Нет. И вообще-то оно называется по-другому.

— Но именно этим они и занимаются, — огрызнулась она.

— За вами просто присматривают, вот и все.

— Почему?

— Потому что вы другие. Привилегированные, а привилегии всегда приводят к эксплуатации низших классов.

— Привилегированные? Мы-то? Дурацкая шутка. Да ты понятия не имеешь, каково это — когда тебя обижают и отвергают с самого рождения, винят за все, что идет не так.

— Я тебя ни в чем не виню.

— А ваши винят. Чему же удивляться, что мы вас ненавидим?

У него не было времени на препирательства, но в прошлом, работая с нужными людьми вроде Кориллы, он понял, что если делать вид, будто сочувственно относишься к их проблемам, то в конце концов получаешь отличные результаты. Она его прощупывала, вот и все, пыталась понять, насколько он согласен с линией партии.

— Существовала веская причина для принятия

ограничивающего закона Слвасты, — заметил он. — Элитарии вроде аристократии, согласен, вы не совсем такие, как правящий класс Бьенвенидо в Бездне, но ваши способности выделяют вас, возвышают над остальными. Слваста хотел построить справедливое общество, в котором ни одной группе не позволено возвыситься над другими. Не прояви мы осторожность, вы бы создали новый режим. Бетаньева именно это и пыталась сделать, только представь, жена Слвасты! Мы освободились от ига Капитанства. Революция Слвасты разрушила диктаторское правление, и «Демократическое единство» попыталось сделать так, чтобы никто не посмел установить еще один олигархический режим.

— Да ладно, глаза раскрой, — отозвалась она. — Как только мы установим контакт с Содружеством, вы все как один будете умолять, чтобы вам достались гены элитариев.

— Я не стану. Мне хорошо и так, как сейчас.

— Ведь ничего другого ты не знаешь! В моих макроклеточных ячейках в сотни раз больше памяти, чем в твоих мозгах. Я могу мысленно общаться с другими. Мы можем следить за своим здоровьем на клеточном уровне. Биология элитариев дарит свободу.

— Да, но это твоя биология. Так что держи ее при себе.

— Освободите нас, дайте нам возможность исследовать генетику, и вы тоже сможете воспользоваться этим. Но нет! Идея не соответствует нынешнему статус-кво. Ведь иначе у людей появится право голоса относительно власти и мысли о том, как им жить дальше.

Чаинг вздохнул, неожиданно устав от девушки. Споры стары как мир.

— Я пришел сюда не за этим.

— Ну, извини, что имела наглость…

— Ты не права насчет того, чем я занимаюсь. Я работаю в подразделении по борьбе с вторжением паданцев.

— Тогда почему ты пришел сюда?

— Потому что ты можешь мне помочь. Если, конечно, твои идеалы позволят защищать сограждан от превращения в обед или еще чего похуже.

Широкий рот Кориллы растянулся в хитрой улыбке.

— Враг моего врага — мой друг.

— Что?

— Значит, я буду рада помочь чем смогу в борьбе с паданцами.

— Только не рассказывай… своим друзьям об этом. У меня есть причина верить, что в Ополе действует гнездо.

— Друзьям? Ты имеешь в виду, таким же, как я? Грязным элитариям?

Чаинг неуверенно посмотрел на нее. Он не ожидал, что элитарка будет настолько враждебной. Да и вела она себя слишком уверенно — тоже необычно.

— Я имею в виду: вообще никому. Мы не можем допустить, чтобы в городе началась паника.

— Угу, поняла. Вообще-то неплохо для разнообразия хоть раз перейти на сторону хороших парней.

— Ладно. Во-первых, ты что-нибудь слышала об усадьбе Ксандер? Кто-нибудь упоминал ее в последнее время? Может, там вечеринка проводилась? Или встреча?