Ночь будет певучей и нежной
Шрифт:
Иви отняла руки от лица. Голубоглазая выдра спокойно поднималась с травы.
– Я ведь предупреждала – не пытайся меня убить. Глупо… Теперь у меня есть полное моральное право уничтожить тебя.
Иви стало вдруг все равно. Нейродеструктор лежал под ногами, но она даже не сделала попытки
Дальше все было как во сне. Иви бродила по лесу без чувств и без желаний. Ее словно заморозили. На розовые крылья под кустом она наткнулась случайно. Они очень смахивали на запасной комплект к птероплану, но перья оказались всамделишными.
Находка разбудила ее. В лесу, не догадываясь о происходящем, беззаботно распевали птицы. Иви погладила крылья. Перья приятно щекотнули руку. А нейродеструктор опять лежал в кармане.
Теперь Иви знала, что нужно сделать.
И пошла к их с Эйдом жилищу. К их бывшему с Эйдом жилищу…
Они оба были там, лежали на травке возле крыльца, весело болтали, то и дело смеялись.
Нейродеструктор не мог повредить голубоглазой дьяволице, но ведь Эйд был человеком…
Иви подняла оружие, направила в сторону домика.
И убедилась, что выстрелить не сможет.
Голубоглазая выдра была права. Она, Иви, была типичная женщина. Удел типичной женщины – давать жизнь, а не отнимать ее. И если она сейчас убьет Эйда, жить ей будет незачем.
Но и жить рядом с ними она не могла. Оставалось прятаться, скрываться в лесу. Еще десять дней. Как преступнице, единственным преступлением которой оказалась несчастная любовь…
Она снова ушла в лес. Радостный смех растворился за деревьями. Этих двоих ждала ночь любви. Та, что еще недавно
Она не знала, сколько бродила по лесу. И выбродила лишь одно – понимание: жить рядом со счастливым Эйдом будет свыше ее сил. Прятаться – тоже.
Иви приложила дуло нейродеструктора чуть пониже левого соска, туда, где натужно колотилось переполненное тупой болью сердце.
Ночь будет певучей и нежной, подумала она. И нажала кнопку.
Наступившая ночь была вечной…
Эйд и Лил нашли ее тело через шесть часов.
– Черт! – сказал Эйд. – Вот дура безмоглая!.. Но почему же не сработала ее мигалка?
Лил пожала плечами. Ее счастливые глаза говорили: "Какое мне до нее дело? Ведь у меня есть ты!"
– Она действительно сошла с ума, – продолжил Эйд, скрыв непрошеную самодовольную улыбку. – Надо бы вызвать полицию. – В голосе его звучало явное сомнение.
– Не надо, – сказала Лил. – Я ведь похожа на нее. Так почему бы мне не стать Иви Лоренц? – Она смотрела на Эйда ясными глазами, в которых не было ничего, кроме слепой бесконечной любви. – Это избавит тебя от многих и многих неприятностей.
Эйд немного подумал. И согласился.
– Надо похоронить ее, – сказала Лил. – Я не хочу смотреть… Лучше сбегаю, деактивирую свой домик.
Эйд сходил к суммар-синтезатору, вернулся с лопатой и принялся рыть могилу.
Ему и в голову не могло прийти, что домик Лил вовсе не нуждался в деактивации. Отлучка нужна ей была для того, чтобы сжечь розовые крылья.