Ночь Хэллоуина

Ипатов Александр Геннадьевич

–До встречи, Серёжа. Мы скоро увидимся!

(Мама…)

В комнате (в комнате?..) раздались душераздирающие детские крики, вопли, чьи-то рыдания, мольба о помощи (мама…).

–Нам всем так весело

в твоём гробу! В твоей могиле!

Запах гниющей плоти вновь пронзил его ноздри. Он почувствовал, как его тело холодеет, становится таким же ледяным, как ручки той бледно-синюшной девочки. Крики усиливались, с каждой секундой они становились всё громче, они буквально оглушали его. Серёжа больше не мог ни о чём думать.

И вдруг всё затихло. Теперь он слышал лишь собственные всхлипывания. Тихие, почти беззвучные. Подушка под его головой вновь стала мокрой, как и всё постельное бельё. Но он по-прежнему ничего не видел, была абсолютная темнота. Но оказалось, что он просто лежал с закрытыми глазами. Открыл. Пошевелил пальцами. Пошевелил руками, повернул голову, увидел свой шкаф с плакатами «Linkin Park», «Imagine Dragons» и «Twenty One Pilots», рядом с ним зеркало, а под ним школьный рюкзак. Он снова мог шевелиться. Его тело больше не было парализовано.

(Мама)

Как только он смог пошевелить своим телом, он тут же вскочил с кровати и, с грохотом споткнувшись обо что-то тяжёлое, но быстро поднявшись, помчался к выключателю…

И лишь сидя на подоконнике, он задумался, обо что же он мог споткнуться? Оно было холодное, словно его достали… из-под земли? По ощущениям казалось, что оно было сделано из дерева. Или?.. Земля? На нём была земля? Но, так и не сумев ничего разглядеть на полу, слегка освещаемом подсветкой телефона, Серёжа решил, что

самое верное решение сейчас – это пойти умыться, а затем пойти к маме и сказать, что ему приснился страшный сон, и он хочет лечь с ней. И, осознав, что он действительно прямо сейчас может всё это сделать, даже, пожалуй, удивившись тому, как это легко, он буквально подскочил с подоконника и радостный пошёл в ванную комнату. Включив в ней свет, он медленно, чтобы не скрипеть, открыл дверь и вошёл.

Его руки и лицо вновь ощутили прохладу, почти ледяную. Но больше это его не пугало, ведь это была вода. Всего лишь вода из крана. Он долго умывал своё лицо, приводя себя в чувства. Он не хотел, чтобы мама видела его заплаканные глаза.

–Так, хорошо. Сейчас я посмотрюсь в зеркало, чтобы убедиться, что я по-прежнему прекрасен и неотразим, и пойду к маме!

Он поднял голову от крана и посмотрел в зеркало. Две огромные бездны на перекошенном лице, покрытом гнойными ранами и червями, смотрели прямо в его глаза.

Серёжа ничего не почувствовал. В эту же секунду он замертво рухнул на пол. Ужас, охвативший его в этот момент, в это мгновение, был настолько велик, что сердце не выдержало.

Его тело пролежало там всю ночь. Лишь утром, собираясь идти будить маленького Серёжу в школу, его мама обомлела, увидев в комнате своего сына гроб. Маленький, деревянный, слегка покрытый землёй. Она хотела завизжать, но не смогла. Её голосовые связки словно парализовало, когда она заглянула в приоткрытую дверь ванной комнаты и увидела тело. Такое же маленькое, бездыханное, синюшно-бледное, с гнойными ранами на руках, из которых выползали жучки и черви…