Ночь, которой не было
Шрифт:
— Вы же сказали, что ничего не будет, если я не захочу. Так вот — я не хочу.
— Юн, если ты испугалась…
— Я не испугалась. Я просто не собираюсь спать с вами, как какая-то «беляйдин».
Не знаю точный перевод этого слова, хотя сленг и поднатаскала с Теймуром. Но уверена, ничего хорошего оно не значило. Только лишний раз напоминает, как я могла оступиться этой ночью.
— Юн, ты не так поняла.
Срываюсь в сторону выхода, не желая больше слушать ничего. Мужчины умеют уговаривать, растворять мои границы своими касаниями. А мне нельзя этого допустить.
Несусь вверх по лестнице, в этот раз безошибочно находя свою комнату. Запираюсь, проворачивая ключ в замке. Слышу настойчивый стук в дверь, который вторит моему сердцу.
— Принцесса, — голос Алекса, ставший вдруг мягким, делает хуже. — Я не хотел тебя обидеть. Давай поговорим.
— Я сплю! — сообщаю, действительно забираясь в кровать. Одеяло мягкое и жутко тёплое, именно то, что мне сейчас нужно. Забыться сном до утра и сделать вид, что этой ночи никогда не существовало. — И не выйду, пока за мной не приедет подруга!
Глава 20. Мысли и неожиданный звонок
Дурман алкоголя и похоти спадает, оставляя меня наедине с реальностью.
— Никакого вина больше, никакого.
Я вспоминаю всё, что с парнями делала, и что ещё могла натворить с ними. Их касания, нежные, жесткие, по всему телу. Как горела и тянулась навстречу, насколько они необходимыми казались в тот момент. Самыми правильными были.
— В тебе нет ничего правильного.
Повторяю себе, будто если говорить вслух, то скорее до меня дойдёт. Осядет осознанием на корке разума, что я должна держаться. Оттолкнуть от себя мужчин и придерживаться этого.
Мне нельзя выходить из спальни, пересекаться с ними. Даже один взгляд может тотальным катализатором послужить. От них крышу срывает просто, уносит. И не могу противостоять, ни слова сказать. Всё под слоем желания и похоти тонет.
Какие вообще могут быть причины отказать, когда Алекс касается, на самые сокровенные точки надавливает. А Сэм стоны мои ловит, сцеловывает их и себе присваивает.
— Слицерин, ты идиотка.
Тишина подтверждает все мои мысли. Парни давно ушли. Несколько минут пытались со мной поговорить, а затем сдались. И я действительно идиотка, если почувствовала от этого раздражение. В глубине души, куда даже мои демоны не добирались, хранилась страшная правда. Что мне больше всего хотелось, чтобы мужчины внутрь попали.
Выломали хлипкую дверь, замок взломали. Как угодно, но снова оказаться в их объятиях. Касаться раскалённой кожи, наслаждаться каждым движением. Ещё совсем немного побыть в том коконе страсти, из которого невозможно выбраться.
Холодный душ не спасает практически. Кожа горит, пощипывает от напора, но я не двигаюсь. Просто стою долгие минуты, чтобы унять зуд и желание спуститься к ним.
Самостоятельно по лестнице спуститься в свой личный Ад. В котором так хорошо и приятно. Только Дьявол всегда умел искушать. А Сэм и Алекс это не искушение, это наваждение, сам секс и грех, который превратили в двух мужчин. И направили ко мне.
Я не должна на это поддаваться. Не хочу становиться очередной галочкой в их списке достижений. Девочкой, которую они разделили на двоих в новогоднюю ночь. Как бы не хотелось, не могу себе подобного позволить. Мы с моей нимфоманией и так частые гости у психотерапевта.
Мне казалось, что я смогла сделать правильные шаги. Лекарства действуют, лучше стало. И с Архиповым не крыло так с того момента, как курс новых лекарств начала. Гормоны работать правильно начали, притормаживая желания.
То, что я смогла отказать мужчинам, тоже говорило об успехе. Это хорошо, правильно. Так и нужно поступать, когда два незнакомца зовут в свою постель.
Только почему мне так хочется нарушить все свои принципы. Так цеплялась за них, а всего за пару часов знакомства с парнями отказаться от них готова.
— Спать.
Твержу своему отражению. Просто залезть опять под одеяло, расслабиться. Не думать ни о чём до самого утра. А там Мира приедет, наваждение ночи развеется. И всё будет хорошо.
Точно, это из-за Нового года такое происходит. Когда хочешь начать новую жизнь, обещания даешь. И измениться тоже хочется. Вот меня и начало крыть от их присутствия, все предохранители выключая. Просто атмосфера и пикантность ситуации, ничего больше.
Просто этот Новый год встречу в постели, провалившись в крепкий сон. Не понимаю, насколько уставшая, пока голова не касается подушки. Зеваю и глаза слипаются.
День сложным был, наверное такого давно не было. Когда событие за событием наваливается, а нервы уже на пределе. Да и до этого времени на отдых не было. Теймур не из тех, кто позволит просто так валяться на пляже. За время отпуска мы с ним все достопримечательности облазили.
А потом перелёт долгий, с адской пересадкой в Стамбуле. И Архипов со своими психами, меня оставивший посреди дороги. Я ведь действительно умереть могла, если бы не Сэм и Алекс.
Конечно, куда ещё мои мысли свернуть могут, как не к этим двум. Убеждаю себя, что у них просто игра. Не удивлюсь, если подобные развлечения даже в первую десятку не войдут.
Они красивые, адски обаятельные. Нельзя отрицать то, насколько притягательной была наглость Алекса. Когда бесит, закатываешь глаза и фыркаешь, но при этом наслаждаешься. Каждым словом и взглядом, всеми знаками внимания, на которые мужчина не скупится. И даже это его «принцесса» теплотой отдаёт. Хочется верить, что это для меня только обращение, уникальное. Хотя, могу поспорить, Снегурочкой они до этого никого не называли.
А Сэм, тихий и милый Сэм, который неожиданно оказался грубым. В хорошем смысле, наверное. Просто неожиданно властно сжимал подбородок, раздавал указания. И поцелуи у него грубые, властные. Такие, от которых любая девочка поплывёт.
— Юн!
Сердце колотит, я задыхаюсь будто. Пытаюсь понять, что происходит. Свет включаю и прижимаю руку к груди, стараясь успокоиться. Пробуждение оказалось внезапным, от чего не могу собраться. Будто здесь и не здесь одновременно.
— Юн, открой, пожалуйста.