Ночь лейтенанта Уилера
Шрифт:
— Что стряслось с твоим предшественником? — поинтересовался я.
— Ему надо было срочно позвонить, — мрачно ответил он. — Кому, черт возьми, да еще спешно, мог понадобиться его звонок в такое время — жене, что ли? Подогревать ли еду до его прихода или еще что-нибудь столь же важное! — фыркнул он.
— Где я могу его найти? — спросил я.
— Зачем он вам нужен?
— Так, небольшой разговор. — Я выложил значок на стойку. — Надеюсь, вам не нужны лишние неприятности?
— Он прошел в офис, — последовал поспешный ответ.
— Офис
— Да, туда.
— Не разбавляйте водой спиртное, пока меня не будет, — предупредил беднягу.
Прежний буфетчик находился уже на выходе из офиса Франкенгеймера, когда открыл дверь. Поэтому почти налетел на дуло моего пистолета. Он застыл как вкопанный, с шумом втянул воздух.
— Вспомнили меня? — спросил я. — Ведь это вы сообщили Джо Саймону, что здесь, в тот вечер, когда был убит Франкенгеймер.
Его губы кривились, когда он попытался что-то ответить.
— Номер? — осведомился я и ткнул дулом пистолета в его пухленький животик, дабы помочь ему сосредоточиться.
Цифры нужного мне номера так и спорхнули с его уст, и мне пришлось заставить его повторить их еще раз — помедленнее и почетче.
— Вы доложили Саймону о том, что я сейчас здесь?
Он кивнул так, словно ему двинули по шее.
— И о разговоре, который состоялся у меня с Лэймонтом?
Снова кивок, даже еще более униженный.
— Пойдемте-ка заглянем в подвал, — предложил я. Он взял связку ключей из ящика стола Франкенгеймера и повел меня в конец коридора к лестничному пролету. Запасов спиртного, представших моему взору, когда мы оказались в подвале, вполне хватило бы напоить в стельку население города, вдвое превышающего по размерам наш.
— Возможно, вы здесь малость и проголодаетесь, — заметил я, — зато уж от жажды явно страдать не придется.
Я запер его в подвале, затем отправился обратно в бар. Новоиспеченный бармен выглядел так, словно еще немного — и он умрет от любопытства.
— Я выкинул его на улицу через черный ход, — сообщил я. — Не хотел допустить, чтобы своим видом он вгонял в краску подвыпивших клиентов.
— Спасибо, лейтенант, — на всякий случай поблагодарил бармен. — А что он, собственно, натворил?
— Там были три десятилетние девочки, — доверительно объяснил я. — Все они его опознали.
— Изнасилование? — хрипло спросил он.
— И плюс допился до чертиков, — добавил я и посоветовал:
— Поскорей избавьтесь от посетителей, затем закрывайте заведение и отправляйтесь домой — спать.
— Как скажете, лейтенант. — Он судорожно сглотнул. — Надо же, изнасилование! Да еще троих! Никогда бы не подумал, что Луи способен на такое.
— Никогда не знаешь заранее, что можно ждать от людей, — согласился я с глубокомысленным видом.
— Весь этот проклятый мир разваливается на части, — пожаловался он, — и это факт, лейтенант! Сначала стрельба вечером — и мистер Франкенгеймер убит наповал. А вот теперь… здесь уже небезопасно работать.
— Давайте-ка выпроваживайте посетителей, — напомнил я ему.
На это у бармена ушло минут пять, может, чуть больше, затем он отправилс в офис Франкенгеймера за ключами. Я, честно говоря, поборол искушение выпить на халяву, пока он ходил. Когда он вернулся, его глаза стали большими, как блюдца.
— Лейтенант! — почти закричал он. — Ключи от подвала исчезли.
— Они у меня, — успокоил я бедолагу, — взял их как вещественное доказательство.
— Чего?!
— Как вы думаете, где он держал этих трех десятилетних девочек? — спросил я.
— Дьявольщина! — Он сокрушенно покачал головой. — Знаете, я туда спускался пару раз, но никого там не видел.
— Они прятались от вас, — объяснил я. — В этом-то и заключается худшее во всем этом деле. Им это нравилось.
— Им нравилось?! — Его голос сорвался на крик. — Это?! С Луи?
— О вкусах не спорят, — философски заметил я. Я дождался, пока он закроет за нами входную дверь, затем отобрал у него и эти ключи.
— Что же я буду делать утром? — жалобно спросил он.
— Почему бы вам не начать подыскивать себе новую работу? — спросил я его.
— Все три, подумать только! — бормотал он, уже отправляясь восвояси. — Три девочки-подростка, и все в этом чертовом подвале, да еще и в восторге от разврата, а эта бестия Луи — мне ни словечка об этом.
Поистине комментарии подобного рода поддерживают в нас, трудягах-копах, веру в добропорядочность граждан, которых мы защищаем. Я глянул на наручные часы — было половина первого ночи. Час ведьм, как кто-то сказал, время, когда могилы отверзают свои пасти. Как одна из них уже, по моим расчетам, разверзлась перед Дэнни Лэймонтом, а другая — чуть прежде и для меня. Кто знает, может, и он успеет свыкнуться с мыслью о смерти, если ему дадут хоть немного времени перед тем, как шлепнуть.
Я покатил к многоэтажке для одиночек и, прибыв туда, отправился к Сандре. Дверь приоткрылась на длину цепочки лишь после третьего звонка. Затуманенные сном глаза воззрились на меня в образовавшуюся дверную щель.
— Открывай, — приказал я. — Облава! Она сняла цепочку и открыла дверь. На ней было короткое, ночное одеяние, которое, подобно матовому стеклу, скорее позволяло разглядеть все ее прелести, нежели скрывало их от пытливого взгляда.
— Я спала, — сказала она с горечью. — Тебе что, опять приспичило, ненасытный?
Она неверными шагами побрела в гостиную и плюхнулась в ближайшее кресло и тут же с воплем вскочила на ноги.
— Все из-за тебя. — Она обдала меня пылающим взором, — совсем забыла, что сидеть мне противопоказано.
— Все еще больно? — сочувственно спросил я.
— Черт побери, а ты как думал? — свирепо ответила она. — После того, как шмякнул меня об пол!
— Да еще после того, как ты спасла мою жизнь, — добавил я. — Отвешу тебе медаль, когда у меня найдется время заняться наградами.