Ночь масок и ножей

Эндрюс Л. Дж.

Линкс был не из разговорчивых. По правде говоря, подо всей этой горой мышц прятался человек, который проводил значительную часть времени в книгах а также в размышлениях о звездах, их формировании и о том, как вращался наш мир, как в морях смещались течения.

Он был любителем загадок, поэтом. Но в то же время и зверем.

– Стойте! – закричал Йенс.

Малин резко обернулась на звук его голоса, но Линкс уже добрался до нее.

Одна из его широких ладоней накрыла все ее лицо. Через два вдоха она обмякла в его руках. Его способность успокаивать тело и погружать его в сон

была полезной и, как мне думалось, могла использоваться и для жутких дел, приложи он достаточно сил.

Прозвучал свист, и барабаны Эша и Ханны заиграли новую мелодию, подавая знак, что наше время здесь подошло к концу.

Собрав остаток сил, я оттянул тени с ветвей деревьев, а также из уголков сада и леса, после чего сгустил те вокруг Кривов, чтобы спрятать их.

– Нет! – снова закричал Йенс, когда Линкс растворился в темноте с его падчерицей. Я, как всегда, должен был уйти последним, дабы убедиться, что гильдия Кривов благополучно ушла с поля битвы. В глазах Йенса было что-то дикое, когда он встретился со мной взглядом. Не думаю, что он мог толком меня разглядеть, но он знал, кто смотрит на него в ответ. Его плечи поникли, будто признавая поражение.

– Верни ее, и я ее спрячу.

– У тебя был шанс, и ты провалился.

– Зачем ты делаешь это?

Мои губы растянулись в злобной усмешке.

– Потому что всегда держу слово.

Дом Штромов был укрыт ночью. Ни единого огонька свечи не было видно, когда я исчез вместе со своей гильдией. Прошлое было у меня за спиной… и впереди.

Глава 10

Воровка памяти

Мой череп вопил, как будто огонь растапливал кость. Из-за неустанного покачивания моя голова моталась туда и обратно.

Один глаз приоткрылся. Я лежала в маленькой телеге. Солнечный свет над головой пробивался через завесу темных листьев. С ветвей свисали запутанные пряди мха, а из кустов доносились крики неизвестных существ.

Кривы приткнули меня рядом с несколькими мечами, завернутыми в мех, все их края были покрыты чем-то мокрым. Когда я попыталась шевельнуться, мои конечности будто налились сталью, а мерзкие и вонючие штаны прилипли к ногам.

Плотный удушливый воздух намекнул, что мы покинули основные поселения и углубились в Лес Лимериков, своеобразные джунгли из вечнозеленых деревьев и папоротников. Легенды одарили эти деревья историями о водных духах, что заманивали путников навстречу смерти в реках и озерах, и о зверях с клыками длиннее моих пальцев, готовыми ломать кости.

С одной стороны от телеги ровным шагом шла Това, а спереди – массивный Крив, тянущий телегу. Именно он ранее и положил мне руку на лицо.

Где Повелитель теней? Из них всех я бы больше всего хотела знать, где находится этот жестокий человек. Те тени…

Я помотала головой, как будто так могла стереть воспоминание

о том, как скидгарды изогнулись и сломались, стоило Повелителю теней лишь наклонить голову. Как ему удавалось так повелевать тьмой? Такого месмера я никогда раньше не видела и, по правде говоря, не была уверена, что хотела бы увидеть вновь.

Он был жестоким. Ужасающим.

Он был совершенным.

Когда я снова увижу грозного Повелителя теней, мне придется скрывать быстрое биение пульса. Именно такой человек и нужен, чтобы выследить пропавшего альвера на маскараде.

– Как себя чувствуешь? – спросила Това, заглядывая через борт телеги.

В центре груди узлом затянулось немного страха и раздражения.

– Как будто у меня в голове факел зажгли.

– Наверное, потому, что Линкс зачаровал тебя, – сказала она, совершенно не тронутая едкостью моего ответа. – Убедил твой мозг, что тот спит, чтобы ты не шумела, пока мы отступаем. Он, конечно, полезный, но месмер гипнотиков жжет раскаленным ножом, когда выветривается.

Я взглянула на крупного Крива, тянущего телегу.

– А он гипнотик?

– А кто же еще?

Каким это клятым образом я могла бы узнать хоть что-то о Рыси из Кривов, чтобы составить мнение о том, кем или чем он мог бы быть?

– Това, – сказал Линкс, остановив телегу. – Мы дома, но поговорить придется сразу.

Това промычала веселую народную песенку, протянув ко мне руку. Ее манерность была почти игривой, что несколько поколебало мои прежние представления об этой женщине. Но она была суровой, резкой, и я была уверена, что она меня ненавидела.

Я отстранилась, но во второй раз она все же схватила мою руку, и меня тут же выдернули из задней части телеги.

Мой мозг вращался. Там, где была твердая земля, я вдруг свалилась во влажную яму, с каждым шагом скользя все сильнее.

Клинки разрубали ветви, роса брызгала мне на лицо. Ежевика, лозы и густые заросли путались вокруг моих лодыжек, оставляя царапины, пока я продиралась через кусты. Легкий намек на морскую соль наполнил воздух влажным жаром, и тот покрыл мой язык шелковистостью цветов, растущих поблизости.

Когда земля выровнялась, мои ноги уже тряслись оттого, что долго шли под горку, но Това не дала мне передохнуть.

За деревьями скрывался поросший растительностью мост. Сухие плети плюща скрывали его форму от любого, кто не знал, чего искать. Раум прошел мимо меня, подмигнув, и раздвинул заросли ежевики перед входом в тоннель в конце моста. Он был затхлый и сырой, и эхо разносилось по нему, словно внутри колодца с водой.

Когда вновь появился свет, тоннель вывел нас к городу. Или к тому, что от него осталось.

Старые грунтовки и разваливающиеся дома, когда-то выстроенные из дерева и глины, тянулись вдоль затененных деревьями улиц.

– Что это?

– Мы зовем его Фельстад, – сказала Това. – Это значит «убежище».

В груди разросся холод. Это был их мир. Здесь я полностью полагалась на их милость, и если они и пожелают меня убить, то кто об этом узнает?

Я запрятала страх внутри, чтобы попытаться хотя бы скрыть правду от Кривов, прежде чем они смогут воспользоваться моей слабостью.