Ночь масок. Звездное колесо. Опасные сны
Шрифт:
— Кажется, да. Боувэй уже сказал: крысёнок, сунувшийся не в свою нору.
— Чёрт побери! Личико-то — что надо! Вполне достаточно, чтобы вывернуться наизнанку от ужаса. Стовар, а может быть, нам использовать его? Или дать ему бластер, и пусть покончит с собой. Не думаю, что жить с такой рожей — большая радость.
— Какая у него рожа, это не так уж и важно, — голос человека, держащего фонарь, звучал вдумчиво и неторопливо. — Пожалуй, по росту и возрасту он подошёл бы нам. Кто знает, возможно, это именно то, что нам нужно. Во всяком случае, одной проблемой было бы меньше.
— Вы действительно собираетесь использовать этого оборванца? — удивился Боувэй. —
— Твоё дело. А я вот, напротив, начинаю верить, что госпожа Удача наконец-то улыбнулась нам. Если показать его Джине, она сделает из него всё, что мы пожелаем.
— Как бы то ни было, с ним надо что-то делать. Он слышал нас, — проговорил Стовар. — Пожалуй, мы упрячем его в один из этих ящиков, и парочка ребят поможет перетащить его ко мне.
Последнее, что расслышал Ник, было недовольное ворчание Боувэя. А в следующее мгновение он стремительно погрузился в непроглядную тошнотворную тьму…
Он лежал на твёрдой неудобной поверхности. Кусок полотна, который обычно расстилался на полу убежища, куда-то пропал. И страшно болела голова, чего никогда не было прежде. Он выходил из своих снов наоборот — поздоровевшим, с окрепшим желанием жить и терпеть своё горестное существование. Но сейчас всё было иначе. Да и было ли это пробуждением? Ник всё больше начинал сомневаться в этом. Мысли его прыгали, и чувство тошноты странным образом концентрировалось в больной голове, а не в желудке, как обычно. Постепенно обрывочные воспоминания складывались в цельную картину. Продолжая оставаться в неподвижности, не открывая глаз, Ник лежат, последовательно, кусок за куском, выстраивая цепочку печальных событий, приведших его сюда. Склад, трое заговорщиков и внезапное нападение сзади. Да, всё так и было. Они сумели заметить его и не позволили убежать. От напряжения мускулы Ника заныли. Теперь он изо всех сил вслушивался в окружающее, ловя малейшие шорохи, пытаясь выжать из них хоть малейшую информацию о сложившемся положении. Он лежал на чём-то твёрдом — это он уже определил, но прежде чем открыть глаза и выдать тем самым своё пробуждение, Ник хотел узнать всё, что только представлялось возможным.
Издали донеслись приглушённые голоса, и вместе с ними долетел слабый неуловимо знакомый запах. Что-то сладковатое, со специфическим ароматом. Ник догадался. Это был запах Канбианского вина, и единственный обитатель Диппла, кто мог позволить себе подобную роскошь, был, безусловно, Стовар. Стало быть, Ник по-прежнему находился у него в руках.
Ник наконец-то осмелился открыть глаза, но взгляд его тотчас увяз в темноте.
Он попробовал пошевелить руками, но обнаружил, что справа и слева тело его стиснуто дощатыми стенками. Должно быть, глаза начинали привыкать к мраку, потому что он разглядел над собой тонкие щели в перекрытии ящика. Открытие было не из приятных. В панике Ник попытался было сесть, но быстро понял, что не в состоянии сделать этого. Ему приходилось мириться с обстоятельствами.
Итак, он в ящике, и ящик этот во владениях Стовара. Но если он до сих пор жив, это говорило уже о многом. Они могли бы расправиться с ним ещё там, на складе, и раз уж этого не произошло, стало быть, Стовар не собирался приканчивать его.
Бездействие вынуждало его к анализу ситуации, и Ник продолжал ворошить свою память. Он вспомнил, как что-то или кто-то ухватил его за ноги, помнил свой странный паралич после приземления. Только теперь он сообразил, что забраться следом за ним в тесную нору никто из этих троих не мог. Значит, сила, швырнувшая его вниз, не принадлежала человеку. Но тогда что же?.. Впрочем, сейчас его интересовало не это, он размышлял о причине своего пребывания у Стовара. Кто-то из тех троих сказал, что Ник подходил им по росту и возрасту, и что его уродство не имело для них никакого значения. Но зачем он мог им понадобиться?..
Звук приближающихся шагов заставил его замереть. Шаги остановились совсем рядом, и крышка ящика отлетела в сторону. На Ника пристально смотрел загорелый до черноты незнакомец. Такой загар мог быть только у настоящего астронавта. Черты лица его были правильными, но глаза сидели столь глубоко, что невозможно было определить, какого они цвета. Гладко выбритую голову незнакомца украшал хохолок, казавшийся на расстоянии белым пером птицы. Губы незнакомца тронула лёгкая улыбка, и Ник почувствовал, что сковывающий его страх начал понемногу рассасываться.
Бронзового цвета рука протянулась к нему и, ухватив за ворот, поставила на ноги. Проделал всё это незнакомец с удивительной лёгкостью — так, словно Ник совершенно ничего не весил.
— Не волнуйся. Через минуту ты будешь в полном порядке.
Затёкшие члены действительно вновь обретали чувствительность. С помощью того же незнакомца Ник перешагнул через стенку ящика и неуверенно присел на предложенный стул. Незнакомец устроился напротив него. Только теперь Ник получил возможность разглядеть его целиком. Человек, вызволивший его из ящика, носил одежду астронавта, грудь его украшала тройная звезда капитана. Сложив свои огромные ладони на коленях, незнакомец чуть подался к Нику, и впервые за многие годы Ник не попытался прикрыть своё изуродованное лицо. С упрямым вызовом он ответно взглянул в глаза незнакомца, выставляя напоказ свои шрамы.
— Я был прав! — белый хохолок на голове незнакомца забавно дрогнул. — Похоже, ты наш шанс.
Глава 2
Незнакомец продолжал с улыбкой глядеть на Ника. Казалось, сложившаяся ситуация забавляла его. Помедлив, Ник проговорил:
— Не понимаю, что вы имеете в виду.
— В этом пока необходимости нет. Давно у тебя такое лицо?
— Около десяти лет. Меня вытащили из обломков полуразрушенного корабля. Ещё во время войны.
— М-да… И ты не пытался лечь на операцию?
Ник с трудом справился с нахлынувшим на него волнением. Но в словах спрашивающего не было ни отвращения, ни брезгливости, и Ник заставил себя ответить правдиво.
— Они пытались что-то делать с моим лицом, но ничего не вышло. Что-то там из-за кожи. Она отслоилась через несколько месяцев, а на повторную операцию они не раскошелились. Кому это нужно — тратить деньги на какого-то бродяжку из Диппла.
Незнакомец, сам того не подозревая, коснулся самой больной его темы. Ник прекрасно знал, что здесь, на Корваре, существовал целый штат прекрасных хирургов и косметологов, которым было бы нетрудно вернуть ему человеческий облик. Но между ними и Ником лежала пропасть, широкая и непреодолимая. Он прекрасно представлял себе, сколько нужно было заплатить медикам за возню с пациентом, у которого столь плохо приживается искусственная плоть.
— Дело не поздно исправить и сейчас.
Ник подавил вспышку ярости.
— К сожалению, я — не один из них, из семей элиты, — с трудом проговорил он. — Кроме того, при такой восстанавливаемости, как у меня, даже их кошельков может оказаться недостаточно.
— Не говори столь уверенно о том, чего не знаешь, — незнакомец поднялся на ноги. — Кроме того, нельзя сбрасывать со счетов и элементарное везение.
— Везение? — эхом отозвался Ник.