Ночь накануне
Шрифт:
Если бы не деньги, Шугар прекратила бы заниматься этим. Вообще-то, Дики Рэй имел наглость намекнуть на то, что она работает в "Кисках в сапожках", потому что ей нравится танцевать обнаженной, что в ней довольно эксгибиционизма, чтобы прийти в возбуждение от плотоядных взглядов, свиста, пьяного улюлюканья и воплей толпы. Но он был неправ. Все это только из-за денег. Больше нигде в городе Шугар не смогла бы заработать столько наличных, сколько получала в клубе. Но ее болван братец не понимал этого. Он вообще мало что понимал. О, Дики Рэю, конечно, нужны были деньги, но он ожидал, что они сами свалятся ему с неба.
Она намылила голову шампунем, а излишки пены использовала, чтобы помыть лицо, плечи и спину. Затем она плеснула немного геля для душа, с ароматом фиалок и с особой тщательностью намылила грудь и живот.
Хоть Шугар и не приходила в возбуждение, выставляя на обозрение свое тело перед клубной публикой, состоящей из безымянных Джо, тем не менее, ей нравилось щеголять своими формами и "шикарной грудью", о которой ей бесконечное множество раз делали комплименты. Но только перед одним особенным мужчиной... тем, который обещал зайти. Несмотря на усталость, при одной только мысли о новом любовнике, ее охватил трепет волнения. По телу пробежала дрожь, стоило ей представить себя с ним. Не то, чтобы эти отношения к чему-нибудь вели. Но ведь никогда не знаешь. Так почему бы не помечтать немного?
Шугар чувствовала себя сексуальной, шаловливой и немного порочной, и ей нравилось это ощущение. А еще она испытывала чувство превосходства, когда была с ним, как если бы ловко обошла аристократок Саванны. По всеобщему мнению город имел славу сводной сестры Атланты, южной леди в платье довоенных времен с испачканным подолом [1]. Но если это было правдой, то Шугар Бискейн никогда в жизни и ногой не ступит в столицу штата. Снобизма ей с лихвой хватало и тут, в Саванне. Теперь, наконец, она получит немного своего собственного.
Она выключила душ, вытерлась полотенцем, нанесла на волосы парфюмированный мусс. Затем последовали гель для тела и лосьон, после чего она скользнула в черные стринги, свободно уложила на голове волосы, позволив одному своенравному влажному завитку свободно свисать. Немного румян на соски, пара взмахов щеточкой туши и быстрый мазок блеска для губ. Ему нравилось, когда она выглядела молодой, невинной и пылкой. Его любимая фантазия была о нетронутой девушке в исполнении Шугар, обольстительной девственнице, жаждущей, чтобы он ее трахнул... ну ладно, возможно, это фантазия каждого мужчины, но именно для него она сделает что угодно.
«Ты - его шлюха, и он держит тебя за дуру», ворчала ее совесть, но она не слушала ее, потому что уже могла уловить звук хорошо отрегулированного двигателя, гудящего все ближе, и хруст дорогих шин по гравию подъездной дорожки. Шугар в последний раз ущипнула себя за соски, чтобы быть уверенной, что они красные и твердые, а затем продела руки в рукава короткого, едва прикрывающего ее зад, белого халата, что он ей купил.
Огни фар вспыхнули на стене, и она поспешила через спальню и вниз по короткому коридору, лишь на секунду остановившись у двери Крикет. Она была приоткрыта, и, распахнув ее, Шугар увидела бардак: смятую кровать с простынями, свисающими на пол, стаканами и тарелками, стоящими везде: на стерео, туалетном столике, подоконнике и прикроватной тумбочке. Полотенца и одежда беспорядочно валялись на полу, свисали со стула перед туалетным столиком или были небрежно переброшены через дверцу стенного шкафа. Пачка рассыпанных и раздавленных на ковре чипсов, разбросанные туфли.
Свинарник.
Крикет лучше бы прибраться в комнате, да взяться за ум, если не хочет, чтобы ее выкинули пинком под зад. Шугар платила по счетам, так что она и правила устанавливала. Ее младшая сестра прекрасно могла бы соблюдать их, черт побери. И не важно, в какой депрессии, одержимости или зависимости Крикет находится в данный момент. Да будь она, Шугар, проклята, если станет прибирать за Крикет. Девчонка достаточно взрослая - почти двадцать четыре в конце концов - чтобы самой убирать за собой. Интересно, появится ли сестра вообще. Уже почти три часа ночи.
Шугар закрыла дверь комнаты Крикет. Остальная часть дома могла бы пройти военную инспекцию. Кроме кушетки, явно демонстрирующей признаки износа: следы кошачьих когтей - любезность Дьябло, кота Крикет - и пары пятен, которые не могли удалить никакие моющие средства и приложенные усилия - передвижной дом [2] был достаточно чистым, лишь немного потертым, показывающим признаки старения.
Шум двигателя стих.
Цезарина издала низкое горловое рычание.
– Прекрати.
– Приказала Шугар, но большая собака уже вскочила на ноги и стояла, уставившись на дверь, к которой метнулась хозяйка.
– Веди себя хорошо, - предупредила она собаку, распахивая дверь.
Он уже поднялся на крыльцо, его теплые руки нетерпеливо скользнули под полы ее халата, бесцеремонно обнимая за талию.
– Ты хорошо пахнешь, - прорычал он, зарывшись лицом в ее волосы, и обхватывая ладонями ягодицы, чтобы теснее прижать Шугар к себе. Из-за эрекции его брюки туго натянулись в паху, и она почувствовала дрожь желания, начавшего разжигать огонь в ее крови. О, это было хорошо. Так хорошо. Она обвила руки вокруг его шеи и поцеловала, ощущая теплоту его губ и приятное обещание его языка.
Он издал легкий стон, затем, не размыкая объятий, завел ее внутрь дома и умудрился пинком закрыть дверь. Медленно, дюйм за дюймом мужчина сдвигал руки вверх по ее бокам, пока не обхватил груди.
– Обслужи меня, - проворчал он, покусывая мочку ее уха.
– Разве ты не хочешь сначала выпить?
– Позже.
– Тогда пойдем в спальню...
– Просто обслужи меня.
– Это был приказ, содержащий в себе отчаянную нужду. Он подтолкнул ее голову вниз, и Шугар скользнула на пол, становясь перед ним на колени, полы халата легли веером вокруг нее.
– Да, детка, это именно то, чего хочет папочка.
"Это, и много чего еще", подумала она, немного разочарованная, когда он выгнул к ней свои бедра. Но она недолго будет оставаться неудовлетворенной. Это было частью их обычного ритуала. Сначала она обслуживала его, как будто была какой-то шлюхой. А затем он мог не торопясь возбуждать ее до тех пор, пока щеки Шугар не запылают, как если бы она была молодой невинной девушкой. Но в конце он непременно становился страстным, потакающим ей во всем любовником, таким, который удовлетворит любую ее потребность.