Ночь накануне
Шрифт:
[2] Марио Андретти - американский автогонщик итальянского происхождения, чемпион Мира по автогонкам в классе Формула-1. Рид намекает на манеру Морисетт водить машину.
Глава 16
– Кейтлин! Кейтлин Бандо!
Келли внутренне поежилась, передавая девушке за кассовым аппаратом два доллара и принимая от нее свою чашку ледяного кофе.
– Сдачи не нужно.
Может, женщина, которая приняла ее за Кейтлин, поймет свою ошибку и оставит ее в покое.
Ей не повезло.
– Помните меня?
Келли глянула через плечо. Ответом было
– Извините.
– Никки Жилетт.
– Женщина примерно тридцати лет с буйной шевелюрой рыжевато-блондинистого цвета, резкими чертами лица и исходящей от нее уверенностью, протянула руку.
– Из "Саванна Сентинэл". Я звонила вам как-то, помните? Просила вас об эксклюзивном интервью. Мне бы действительно хотелось поговорить с вами.
– Вы ошиблись, - сказала Келли. На ней были солнечные очки, волосы стянуты сзади. Она не потрудилась улыбнуться и со стаканчиком кофе в руках направилась к двери.
– Но если бы вы уделили мне всего несколько минут…
– Я сказала вам, что я не Кейтлин Бандо.
– Она толкнула стеклянную дверь бедром и краем глаза заметила выражение неверия на лице Никки Жилетт.
– Нет? Подождите секунду. Но...
– Я же сказала, что я - не она.
– Вы, должно быть, ее родственница.
– Она замерла, ее брови сошлись к переносице, как будто женщина была озадачена.
– Знаете, вы похожи как близнецы.
Келли выдавила улыбку, которая подразумевала "ни черта я тебе не скажу, Шерлок".
– Вы, вероятно, журналист, занимающийся расследованиями. Послушайте, я сестра Кейтлин. Ей сейчас приходится по-настоящему туго, так что сделайте всем одолжение и просто отстаньте, хорошо? Возможно, когда Кейтлин... выйдет из траура, или того, через что она сейчас проходит, она и захочет дать вам интервью. Я бы на ее месте не стала, но она может.
– Послушайте, я правда очень хотела бы поговорить с вами или с кем-то из семьи.
Келли бросила на нее такой взгляд, который сказал все лучше слов: отвали, - и продолжила идти. Назойливая репортерша последовала за ней, и Келли нырнула за угол, через узкий проход между домами и на следующую улицу. Она быстро скользнула в магазин, выставляющий "предметы коллекционирования", где Келли перехватила жесткий, недовольный взгляд продавщицы с волосами цвета синей сахарной ваты и губами, помада на которых выходила далеко за границы их естественных очертаний. Женщина прочистила горло и взглянула на стаканчик в руках Келли как раз в тот момент, когда та поняла, что в магазин не разрешалось входить с напитками. Придирчивая продавщица мало что могла сделать по поводу нарушения Келли одного из золотых правил магазина, так как была занята с другим покупателем обсуждением стоимости копии статуи "Девочки, кормящей птиц"[1]. Вещь, как определила Келли, стоила меньше половины суммы, указанной на ценнике. Тем не менее, Синевласка следила за Келли орлиным взором. Будто та могла попытаться украсть что-то из этого туристского барахла. Замечательно. Просто... замечательно. Поглядывая одним глазом на главную витрину, через которую было видно и тротуар, и улицу, Келли попыталась изобразить некоторую заинтересованность в подделке старинного телефона и часов с вращающим бедрами Элвисом [2]. Синевласка завершила сделку и пробивала чек.
Келли начала действовать, пока продавщица разбиралась с оплатой по кредитной карте.
– Извините, у вас есть уборная?
Первым намерением продавца было рявкнуть резкое "Нет". Это было ясно видно по ее глазам, но она не хотела рисковать и ругаться перед клиентом, или сбиться, оформляя покупку.
– Минутку.
– Не беспокойтесь. Я найду сама, - сказала Келли.
– Подождите секунду, он не для общественного пользования...
Но Келли уже нырнула в дверь в задней части магазина, которая вела в складское помещение.
Как раз сбоку от входа в уборную она обнаружила дверь черного хода, зажатую между полками, заставленными коробками с товарами. Через секунду Келли оказалась снаружи, прошла через маленький пятачок для погрузки, затем через площадь.
Это было нелепо. Убегать от репортеров. Из-за того, что она была так чертовски похожа на свою близняшку.
Ребенком ей нравилось разыгрывать людей, которые плохо их знали, притворяясь Кейтлин. Подростком она терпеть не могла, когда ее путали с однояйцевой сестрой. Для взрослой Келли это стало просто шилом в заднице. Большим шилом в заднице. Особенно потому, что Кейтлин была такой бесхарактерной. И глупой. Келли не знала, что было хуже.
Она закурила сигарету и сделала глоток кофе, направляясь обратно к машине. Что ей, черт побери, делать с Кейтлин? Просто ждать, пока ее сестру арестуют? Или пока Бедовая Кейти выболтает все в полиции? Потому что она может. Келли знала это, чувствовала, что Кейтлин снова слетала с катушек. О, конечно, она продолжала вести себя как обычно, ходить на сеансы к психиатру, возможно, даже была на пути к тому, чтобы начать принимать антидепрессанты, или транквилизаторы или еще какие-нибудь препараты. Как насчет валиума? Или прозака? Или лоботомии [3]?
Иисусе.
Она затянулась сигаретой и попыталась подумать. У нее не было времени на то, чтобы разбираться в проблемах Кейтлин. У нее есть собственная жизнь. Дела. Некоторые - совместные с близняшкой, другие - личные. Но сначала самое важное. Ей нужно было удостовериться, что она не наткнется на проклятую репортершу или полицейского, или на одного из тех знакомых Кейтлин, которые не могут их отличить. Она просто не хотела разбираться со всем этим дерьмом прямо сейчас.
Келли осторожно вернулась немного назад по своему маршруту.
Вроде бы Никки Жилетт не смогла выследить ее, так что она окольным путем вернулась к машине, погасила сигарету, втоптав ее в тротуар, и забралась внутрь. Горячее кожаное сиденье коснулось ее ног, руль едва не обжег пальцы. Она быстро завела машину и включила кондиционер на полную мощность, одновременно открывая люк в крыше автомобиля в надежде выгнать горячий воздух наружу. Вдоль по улице прошла женщина, толкая перед собой коляску, и Келли почувствовала укол в сердце. Скорее всего, у нее никогда не будет своего ребенка. Просто не суждено.
Для того чтобы иметь ребенка, нужен мужчина, а Келли не стремилась ни с кем связываться.
Она получила свою долю сердечных страданий, и большинство мужчин, которых она знала, были неудачниками. Взять хоть Джоша Бандо. Да покоится он с миром. Какая нелепость. Не существует покоя для таких, как ее умерший шурин. Ублюдок, каких мало. У него даже хватило наглости приударить за ней. За ней! Бога ради, за сестрой-близнецом его жены! Келли, конечно, поставила его на место, но у нее осталось противное чувство, что он хотел не просто затащить ее в постель, но чтобы их там ждала Кейтлин. Как будто она или Кейтлин были заинтересованы в сексе втроем. Что за больная мужская фантазия? Ладно, к черту это!